Человека звали Ваня, и, если бы существование дружеских отношений между особями противоположного пола было научно доказано, он определенно был бы обладателем нобелевской премии за дружбу. Впрочем, лично для Юли наличие дружбы между ними было давно обосновано на железобетонных фактах. Во-первых, Ваня с ней не спал. Он, само собой, лечил её от депрессии при помощи секса и наркотиков, которые доставлялись Юле прямо на дом, но и секс, и наркотики всегда были у кого-то другого. Одним словом, настоящий друг.
— Кто к нам приехал! — улыбка у друга Вани сшибала с ног своим энтузиазмом. Рядом с ним Юля всегда чувствовала себя законченной депрессивной тряпкой, ну, не хватало ей жизненной энергии, чтобы согреть весь мир, тогда как этот человек мог бы легко с этим справиться, но ему просто лень. — Как заграница?
— Тоска, как всегда, — отрапортовала Юля, маневрируя между многочисленными работниками улиц, раздающими не менее многочисленные флаеры. Иногда казалось, что у метро в этом городе их так много, что численность превышает даже потенциальных потребителей, эти флаеры берущих. Так и представляется страшная, апокалипсическая картина — вечером из метро выходит одинокий гражданин, а к нему из темноты медленно, но неуклонно идут зомби, повторяющие что-то типа «схема метроооооо» или «мозгииии» (само собой, «со скидкой 25 %» и «только в нашем магазине»).
— Ну, теперь-то будет весело, — это был не вопрос, это констатация факта, да еще и таким голосом, будто уже на этот вечер Ваня запланировал ограбление банка.
— Чем мой ненаглядный тут без меня занимался? — спросила Юля, так как знала, что эти двое неоднократно встречались.
— Не могу сказать, я связан обетом молчания. Одним из тех, для принесения которых надо зарезать курицу. Ради памяти курицы, не спрашивай меня больше ни о чем, женщина, — со скорбным видом ответил Ваня, потом кокетливо подмигнул Тиму. — Все в порядке, дорогой, я не сказал про нас с тобой ни слова, хоть ты и шалун.
В этом городе шутили самые пошлые шутки и ругались самым жестким матом, а все потому, что это во всех отношениях была культурная столица. Гомосексуальный юмор — вообще тренд сезона, причем сезон этот затянулся. Юля не помнила кто, где и при каких обстоятельствах начал шутить «в голубом стиле», но шутки эти всегда приходились в тему. При этом она прекрасно знала, что любой из её друзей, кокетливо обнимающий за плечо другого её товарища (впрочем, без перебора, всего на пару секунд), может, подойди к нему настоящий любитель мужской любви, спокойно дать такому персонажу в глаз. В мужественности собственных знакомых сомневаться никогда не приходилось, поэтому Юля определила для себя такие шутки, как безобидный способ проявления гомофобии. Лучше уж так, чем доказывать всем свою мужественность, громя гей — бары.
