— Замолчите, женщина, — наконец, произнес он. — Не надо вот этого вот. Идите лучше домой.
С этими словами фанат развернулся и быстро зашагал дальше, до места траурного возложения цветов оставалось совсем недалеко. Тетка в шоке не смогла вымолвить ни слова, очнувшись только тогда, когда журналистов и камер рядом с ней уже не было.
Над Кронштадтским бульваром не возвышалось ни одного флага. Даже красные фанатские шарфы не могли бы служить опознавательным знаком, так как быстро перекочевали к импровизированному мемориалу, созданному на месте трагедии внутри автобусной остановки. Людей в темной зимней одежде можно было бы спутать с пассажирами, ожидающими общественного транспорта, если бы их не было так много.
— Передайте, пожалуйста! — к Егору хором обратилось сразу три девушки, лица закрыты разноцветными платками. Они протягивали красные гвоздики. Перехватив охапку поудобнее, парень протиснулся к остановке, насколько смог, только потом отдав букет для возложения тем, кто стоял еще ближе. Вокруг него все передавали цветы, по толпе ходили листовки об ужасах национального угнетения. От мысли о том, что смерть одного человека может спровоцировать озабоченность вопросами национальности, заставляла волосы на руках Егора вставать дыбом под синей курткой.
— Кто здесь знал его? — периодически разносилось откуда-то со стороны. — Кто знает, есть ли подвижки по делу?
— Какая разница? — недоумевали другие. — Эта акция вместо похорон, для демонстрации скорби, а не для обсуждения деталей дела.
— Да, за этим вам к правительству, — нервно хохотнул кто-то в толпе. — Только ведь пока президент лично не придет, не посмотрит, не скажет…
— Да он и не президент вовсе, — буднично констатировала какая-то девушка.
Рядом с Егором на подходе к завешанной шарфами остановке стояли четверо молодых людей, среди которых одна девушка куталась в дорогое пальто и несколько затравлено прижимала в груди сумку. Среди граждан, одетых преимущественно в темные, удобные вещи, эта толстушка смотрелась странно. Квартет обсуждал дальнейшие действия собравшихся, хотя к организаторам шествия они точно отношения не имели.
— Народ на Манежную площадь собирается… — донеслось до Егора.
— Зачем? — настороженно спросила девушка. — Такая акция красивая, сейчас бы разойтись.
— Ну, сказал же кто-то, что все вопросы к правительству, — пожал плечами её собеседник. — Бог в помощь, конечно, только вот ничего у них не выйдет.
— Наши идут, и мы пойдем, — мрачно сказал высокий русоволосый молодой человек. — Знаете же, что заранее уже с походом на Манежную определились. Давайте, своим ходом только.
