Егор с силой потряс баллончик с краской, тварь китайского производства отказывалась нормально работать. Толи от холода, толи от неровного нажима, но распылителя надолго не хватило: он врезался в держащий его штырь и больше назад уже не поднялся. Парень раздосадовано сунул баллончик в карман, отойдя на несколько шагов назад.
Белый забор, отгораживающий линию электропередач у Кронштадтского бульвара, состоял из бетонный плит неровной формы. На таких хорошо было рисовать “свастику”, плиточный рельеф сам подсказывал, куда направлять распылитель, чтобы получилось ровно, а не как у малолеток, наспех рисующих на заднем дворе школы. В этот раз, правда, свастику строго запретили, потому что “никаких признаков принадлежности” быть не должно. Просто люди пришли показать свое отношение к одной незначительной проблеме.
Надпись на заборе гласила “Кто ответит?”, недалеко от Егора один из товарищей по фан-клубу рисовал на таком же заборе фразу “Не простим”. Парни, молча, переглянулись, товарищ спрятал лицо за красным фанатским шарфом и, молча, скрылся в потоке людей.
Никакой организации не было в помине. За несколько дней до акции выяснилось, что власти сбор согласовывать не собираются, Егор даже думал, что отменят все до лучших времен, например, на 40 дней после убийства или даже на “через год”, но активизировались новостные порталы, место и время акции разнеслось по блогам, сопровождаемые короткими инструкциями. Молчать. Флагами не размахивать. Это народный сход.
Сам Егор опоздал, явился не к полудню, а к 12:15, когда на бульваре было уже не протолкнуться. От неразговорчивых, мрачных девушек, стоявших рядом с метро “Водный стадион” удалось узнать, что уже в 11:45 Кронштадтский бульвар кишил молодежью. Найти своих оказалось нетрудно, вереница фанатов растянулась почти по всему бульвару, они несли красные шарфы и гвоздики, чтобы возложить на место, где убивали тезку. Откуда-то сбоку донеслось “добивали”, Егор разницу между понятиями знал.
Мимо пронеслись “конники” из доблестной милиции, с лицами, на которых читалась озадаченность. Российские правоохранительные органы всегда готовятся к худшему, когда это касается массовых контактов с защищаемым ими народом, а тут такая толпа и почти все МОЛЧАТ.
Никакого хулиганства не планировалось, по-другому Егора бы предупредили. Была только просьба сделать надписи “по пути”, чем он и продолжил бы заниматься, если бы не чертов “паленый” баллон. Осознавая свою бесполезность, парень в молчании шел по бульвару к месту сбора, где уже росла гора из цветов рядом с заботливо оставленной кем-то фотографией убитого.
