Михаил остановился и медленно попятился назад. Воцарилась тишина, изредко
прерываемая нервным иканием второй роженицы. Он оглянулся. Она прислонилась к
стене, такой же серой, как и ее лицо, рот был полуоткрыт, а полные безумного ужаса глаза
смотрели куда-то мимо него, в сторону Анечки, туда же она показывала пальцем, пытаясь
что-то сказать, но изо рта вырывался только очередной «ик». Сердце Михаила упало,
почувствовав неладное. Забыв об опасности, он кинулся к кровати. Анечка полусидела,
сложив руки на животе. Ее голова была немного закинута на подушки, а глаза неотрывно
смотрели в потолок. Как будто ей было все равно, что творится здесь, будто она увидела
что-важное там, наверху, и от этого ей стало спокойно. Волосы ее были забраны назад,
поэтому на бледном ее виске очень четко виднелась аккуратная дырочка, из которой,
пульсируя, вытекал алый ручеек, оставляя след на белоснежной подушке. С ощущением
нереальности происходящего, Михаил попытался взять ее за руку. Она была еще теплая,
но уже какая-то чужая. Мир рухнул у него внутри, а отчаяние и ненависть стали
накатывать медленной волной. Он обернулся, готовый к прыжку, и, если б достиг цели, то
перегрыз Его горло собственными зубами. Но звук автоматной очереди обжег тело... Боли
он почти не почувствовал, просто было как-то горячо, потом его закружило, и погасили
свет...
Сергей осмотрелся. За плотно занавешенными окнами угадывался свет от керосинки.
Осторожно ступая, он взошел на крыльцо и приложил ухо к двери. Услышав два голоса,
мужской и женский, тихо говоривших на непонятном горском языке, он застыл,
прокручивая варианты дальнейших действий. Мужчина явно успокаивал женщину, а та,
всхлипывая, как будто жаловалась на что-то. Сергей немного надавил плечом на дверь,
она была закрыта, однако, по тому, как она немного поддавалась, он понял, что выбить ее
не составит труда. Надо подождать группу. Вдруг, каким-то шестым чувством, спиной, он
почувствовал присутствие еще кого-то. Потом словно камешек щелкнул под чьим-то
ботинком. Свои так сразу прийти не могли. Значит, или засада, или охрана была. Его,
скорее всего, не видели, иначе уже бы подняли шум. Однако, это дело минуты, времени на
ожидание у него нет, впрочем, как и особого выбора. Упустить важную птицу он не мог.
Его мозг сработал как всегда четко. Достав гранату, он плечом резко выбил слабый запор,
