табака, распятый на кресте своих убеждений и неудавшейся личной жизни. Впрочем,
личной жизни как таковой у сестры Марии никогда и не было, даже еще в ту пору, когда
ее звали Машкой Виноградовой, и жила она со своими не очень молодыми родителями в
коммуналке. Не очень молодыми, так как Маша была поздним и любимым ребенком,
заласканным, заученным, слегка пришибленным как бы самим собой свалившимся на
голову историческим факультетом и перестройкой, внезапно перестроившей заодно и всю
ее жизнь. Захотелось воздуха, света, свободы, новых встреч... Через девять месяцев все это
закончилось рождением крохотного создания - Лидочки или Лялечки, как ее называли
обезумевшие от внезапно свалившегося счастья и общественного стыда дедуля и бабуля.
Отец был неизвестен: юная мама точно указать виновного не могла, а разбираться в этом,
как ей казалось, деликатном вопросе, было выше ее чести и достоинства. Дальше ветер
перемен понес Машу по волнам Хари-кришны, Дзен-буддизма и прочих новомодных
течений, а вынес весьма благополучно в лоно материнского христианства, церковных
песнопений, утренних молитв, раскаяния за неправедно прожитые годы, коих теперь,
будучи послушницей, сестра Мария устыдилась и денно и нощно просила Господа, отца
нашего, простить ее и весь род людской. Присмотр за душой, рожденной от греха и
разврата, она возложила на Господа и дедулю с бабулей, которые, будучи
добросердечными старикам, не особо сопротивлялись. Почти двадцать лет провела она в
монастыре в затворницах, предаваясь размышлениям о скорби мира и молясь за все
грешное человечество, уходила в пещеры, постилась, брала обет молчания, истязала себя
голодом и холодом, и, в конце концов, упокоилась с миром, прощенная и принятая в руки
ангелов небесных. С блеском выдержав собеседование с высшими чинами, была принята
на испытательный срок в сонм ангелов низшего чина. Теперь в ее обязанности входил
прием вновь прибывших душ у ворот небесных и сопровождение оных на Святейший суд.
Впереди летевшие ангелы «разбирали» вновь прибывших подопечных. Ей досталась
совсем уж бледная, хрупкого вида девица со вспухшими следами уколов на руках, явно
наркоманка. Мария тяжело вздохнула: она уже насмотрелась на таких в свои первые дни и
поэтому знала до скучного наверняка - вскоре девица будет препровождена в «места не
