Приплыв в Дафни — святогорский порт, француз решил вначале посетить афонское правительство — Протат. Войдя в здание, которое располагалась рядом с соборным храмом Успения Божьей Матери — той самой Женщины с Ребенком, о Которой предупреждал настоятель, — Жак Пьер спросил по-английски, у кого он может получить разрешение на пребывание здесь в течение одного месяца. Ему указали на дверь, открыв которую, он увидел бородатого монаха, сидящего за столом. Протатский чиновник поприветствовал его по-гречески, но, увидев, что тот не понимает, перешел на английский:
— Что вы хотели, господин? — лицо монаха лучилось дружелюбием и гостеприимством.
Жак Пьер вкратце изложил суть своей проблемы:
— Понимаете, я французский ученый, посмотрев по каналу «Discovery» программу про Святую гору, я загорелся желаем изучить восточно-христианскую духовность.
— Очень хорошо, — внимательно осмотрев лысый череп ученого, монах, не теряя приветливости, осведомился о его вероисповедании.
— Я буддист. Бритая голова — это символ отсутствия суеты и тщеславия.
Монах показал на свои длинные черные волосы и засмеялся:
— Вы меня обличили, — затем он достал какой-то журнал. — Так вы, значит, хотели бы у нас остаться на месяц?
— Да.
— Ага. Очень хорошо, — монах объяснил ему, как продлевать афонский пропуск — димотирион и правила поведения на Святой горе для лиц не православного вероисповедания. — Матерь Божья да поможет вам.
— Спасибо, — и француз поехал на маршрутном такси в Великую лавру. Природа вокруг была красивой, но не настолько, чтобы вызывать его восхищение.
Красота Афона не впечатляла Жака Пьера, так же как и многочисленные святыни, приветливость святогорских монахов не могла его растрогать, песнопения православных хоров не бередили душу. Он всегда помнил изречение великого полководца Сунь Цзы: «война — это путь обмана». Он изучал чужую традицию с бесстрастием шпиона и равнодушием врага. Все здесь было похоже на другие духовные места — культовые здания, монахи с четками, гимнография, аскеза, почитание учителей, особая одежда и прическа, отличающая их от мирян, религиозная живопись. В общем-то, ничего особенного. Единственное, чего француз никак не мог найти, так это следы занятий боевыми искусствами, но его учитель не мог ошибиться. Надо искать. Настоятель, великий мастер шаолиньской школы бокса, перед самым его отлетом, научил Сюй Чжун-шу использовать энергию разрушающейся башни; теперь он мог использовать намерение разума и без применения грубой силы. Нанесение ударов на расстоянии десяти шагов! Насколько он знал, европейцам эту энергию еще никто не открывал. Великая честь!
