— Хмм… — притопнув ногой от досады, хмыкает Сара Короткая. — Блюда-чашки, говоришь, облизывала у ишанши. А почему бы тебе не посидеть дома? Тюбетейки хотя бы шила. Каждый божий день шляешься, шныряешь повсюду! Тебе ли заниматься радениями, неряха, прислуга грязная, сдохнуть тебе!
Сара Длинная орет на весь квартал:
— Самой тебе сдохнуть, вонючка старая!
Женщины, наблюдавшие эту сцену, начинают уговаривать спорящих.
— Как вам не стыдно! Перестаньте, довольно. Хоть слово перемолчите, в соседнем квартале, в Ак-мечети, вас слышно. Перестаньте! — говорит одна из женщин, обращаясь к Саре Длинной.
Но тут очередь перехватывает Сара Короткая, она опять начинает вопить на всю улицу.
— Будет, мама! Опозорили до смерти! — Невестка пытается втащить Сару Короткую во двор.
Но где там сладить невестке! Обе Сары не меньше часа перебраниваются. Так как подобные схватки повторялись изо дня в день, мужья обеих сношенниц не обращают на них внимания. А один из стариков квартала, проходя мимо, смеется:.
— Старух опять блоха за язык укусила!
Бабушка тихонько шепчет матери:
— Недаром говорят: две жены-соперницы и на том свете могут войти в одну дверь рая, а две сношенницы — никогда не смогут войти. Понимаешь, Шаходат?
Сара Короткая и Сара Длинная в конце концов смолкают, наругавшись до устали.
* * *
Изо дня в день я хожу в школу. Изо дня в день зубрю азбуку. Однажды учитель вызывает меня, усаживает перед собой.
— Ну-ка читай! Затвердил свой урок?
— Знаю, как свои пять пальцев, господин!
Я бойко прочитываю азбуку, почти не взглядывая на дощечку. Я так заучил ее, что разбуди меня, я со сна могу пересказать ее без запинки.
— Похвально, сын мой! Превосходно! — говорит учитель и чуть приметно улыбается. — Так, так, с азбукой, значит, покончено. Тогда завтра вместе с «Хафтияком» неси сдобных коржей и целковый деньгами, паренек. Понял?
— Хорошо, господин!
Выйдя из школы, я во всю прыть бегу домой. Нигде не задерживаясь, влетаю во двор, рассказываю матери о своей радости.
— А, хорошо, хорошо, — говорит мать, и радуясь, и вздыхая. — Все расходы, расходы… От отца твоего ни вестей нет, ни денег. А на то, что я добываю на тесьме, не знаешь: кормиться или учителю на подношения употребить…
И правда, до сих пор только Иса да Каромат клянчили сдобные лепешки или деньги, а теперь еще и я прибавился.
— Мама, милая! — упрашиваю я. — Вы обязательно сегодня же должны испечь сдобных коржей. И еще… и еще один рубль денег должны дать.
