Изабелла медленно прислонилась к стене рядом с занавеской. Должно быть, он вспомнил ее, раз бросил на дом последний взгляд. Если бы ей захотелось, она в любое время
смогла бы вызвать его под тем предлогом, что креслу требуются переделки. Но даже если она не опасалась, что он разгадает ее хитрость, ей было бы трудно снова вынести его полный жалости взгляд.
Ей обязательно следует выздороветь и сбросить с себя эту беспомощность. Он увидит ее снова, только когда она сможет шагать пружинистой походкой.
Изабелла вздрогнула, поняв, что поднялась с кресла и подошла к окну без чувства страха или предосторожности впервые с тех пор, как ее вынесли из кареты после приезда в Йоркшир. Кресло, ставшее надежным прибежищем, потеряло свою власть над ней.
Однако эту власть сменили чары совсем другого рода, только более сильные.
Томас видел Изабеллу еще два раза, хотя они и не встречались. Но она так и не догадалась о его присутствии. Первый раз случился вскоре после того, как она послала за ним. Он снова пришел в дом, помогая товарищу по ремеслу принести из мастерской в верхний салон только что отремонтированный стол. Оба выходили через галерею, когда Томас заметил Изабеллу в нижнем холле. Раньше там был неф средневекового монастыря, по обе его стороны все еще стояли колонны из камня, как раз за них держалась Изабелла, ища опоры. Она перебиралась от одной колонны к другой, изо всех сил стараясь пересечь холл без посторонней помощи. Томас догадался, что она вряд ли обрадовалась бы, если бы ее увидели в столь беспомощном состоянии, и из уважения к ней не остановился, а торопливо спустился по лестнице вслед за своим товарищем. Но он заметил ее храброе поведение и пожелал ей самого лучшего.
Следующий раз он увидел ее, сидя в телеге, которая выезжала из имения. Томас воспользовался удачным случаем — кучер как раз держал путь в Отли. Изабелла оказалась довольно далеко и гуляла в обществе обитателей дома. Конечно, девушка опиралась на руку сэра Роуленда и шла медленно, но она, видно, стояла на ногах тверже прежнего. Она смотрелась хорошо даже издалека. На ней было тонкое светлое платье, кринолин с боков был перехвачен лентами вишневого цвета. Чепчик под широкой соломенной шляпой скрывал волосы и, хотя она отдавала дань распространенному капризу моды, он смотрел на это без удовольствия, считая, будто ему выказывают личное пренебрежение, лишая возможности увидеть ее без чепчика. Когда телега с грохотом выкатила за боковые ворота, он думал о том, с каким удовольствием снял бы этот чепчик с красивой головы Изабеллы Вудли в укромном месте и позволил бы свободно ниспадавшим волосам обвивать свои руки.
