Вернувшись домой после репетиции, я не находила себе места. Произошло чудо, а я не могла никому об этом рассказать. Даже Зигмунду. Одна лишь Эльжбета приняла близко к сердцу мои проблемы и согласилась порепетировать со мной у себя дома. Я считала, что это говорит о многом. Не до конца отдавая себе отчет в том, что делаю, я побросала в чемодан кое-какие вещи, будто повинуясь внутреннему приказу – явиться к ней домой с вещами. При этом не задумываясь о том, ухожу ли я от Зигмунда на время или навсегда.
А он все читает. Шелестят страницы.
– В этот момент сцена наполняется персонажами, это уже не призраки, а живые люди. Актер вдруг понимает, что пришел день начала репетиций. Он набирает побольше воздуха в легкие и говорит: «КОРОЛЬ ЛИР: Тогда еще не все пропало. Если хотите поймать, побегайте за мной. Лови, лови, лови!»
…
Его голос смолкает. Потом слышу:
– Это были последние слова роли и, как потом оказалось, вообще последние слова Тадеуша в жизни… Он вошел в кулисы и там упал… В фильме мы услышим звук падающего тела, но через какое-то время Актер выходит на поклон. Таким образом, мы даем зрителю понять, что по-настоящему великий актер способен обмануть даже смерть…
«А ты хочешь обмануть самого себя…» – подумала я.
И снова я в прихожей ее дома, стою все под той же книжной полкой.
– Комната наверху ждет тебя, – говорит она, не задавая никаких вопросов.
Зато их задал Зигмунд, позвонив вечером.
– Где моя жена? – спросил он напрямик – трубку взяла Эльжбета.
– Которая по счету?
– Я не расположен шутить.
– Никто и не собирается с тобой шутить. Тут две твоих жены – старшая и младшая.
– И как долго они намереваются быть вместе?
– Сам ее спроси, – ответила Эльжбета, передавая мне трубку.
Я судорожно сглотнула, потому что у меня внезапно пересохло в горле.
– Зигмунд… В последнее время у меня возникли проблемы с собой и… – замялась я, – я решила пожить немного у Эльжбеты…
– А почему не у королевы английской? – Он был страшно расстроен, не мог совладать со своим голосом, его хваленая дикция изменила ему. – Ты вообще соображаешь, что творишь? Вся Варшава со смеху лопнет.
– Мы это уже проходили.
– Однако тогда я не был посмешищем для всех.
– Боишься сплетен? – вмешалась Эльжбета, которая, оказалось, подслушивала наш разговор по другому аппарату.
От удивления мы оба с Зигмундом онемели.
– Не смогла отказать себе в удовольствии – мне необходимо было услышать, что ты ей ответишь… – в голосе Эльжбеты пробивались злорадные нотки, – то же самое, что и мне, когда я умоляла тебя не уходить из дома? Вся Варшава станет трубить об этом, сказала я тебе тогда. Помнишь, что ты мне ответил?
