Выбежав из кабинета, я быстро переоделась в гримерной и покинула театр.
Решила ехать на Урсынов к Дареку – в тот момент это было единственное место, куда я могла пойти.
Увидев меня на пороге своей квартиры, Дарек перепугался:
– Ты не в театре? Ведь у вас сегодня премьера.
– Премьера не состоялась, – ответила я чужим голосом, – на спектакль не явилась одна актриса…
Войдя в прихожую, я зажалась в угол и, сползая по стенке, опустилась на пол:
– Она не пришла! Она, Мадлена…
Скрючившись, я сидела в углу и рыдала навзрыд. Дарек попытался вытянуть меня оттуда, но я отчаянно сопротивлялась.
– Успокойся, прошу тебя, – уговаривал он. – Разумный, взрослый человек не может вытворять такие глупости. А то, как ты себя сейчас ведешь, это по меньшей мере глупо.
– А ты всегда знаешь, как надо себя вести?
– Да, всегда.
– Значит, ты не человек.
– Ну, ясное дело, ведь я не актер.
Наконец ему удалось со мной справиться. Дарек на руках отнес меня в комнату и усадил в кресло. Ссутулившись, я сидела с подтянутыми к подбородку коленями.
– У тебя водка есть?
– Виски пойдет?
– Давай тащи виски.
Он принес мне стакан, наполненный до половины:
– Тебе со льдом?
– Нет, без.
– Захмелеешь.
– А я хочу напиться. Потому и хочу выпить, чтоб напиться до беспамятства. Знаю, что это глупо, но ничего не могу с собой поделать.
Дарек лишь криво усмехнулся.
– Ты будешь? – спросила я.
– Я не пью.
– Мне одной, что ли, пить?
Он пожал плечами:
– Выходит так.
– Могу поискать другой бар.
– Дело хозяйское.
Меня сильно задело, с какой легкостью он на это согласился.
– Раньше ты бы так не сказал. Когда-то ты меня любил.
– Это из какой-то новой пьесы, которую ты репетируешь? – спросил он с иронией.
– Нет, мой собственный текст… и, к большому сожалению, это правда. Я всегда думала, что если со мной случится что-то страшное, то… у меня есть ты… и я всегда могу к тебе прийти…
– А что такого страшного случилось? Отложили премьеру? Это и раньше случалось и еще не раз случится. Нельзя же делать из мухи слона и психовать на ровном месте…
Я подумала, не уйти ли мне на самом деле: это был уже не тот парень, с которым мы понимали друг друга с полуслова, который готов был трястись в поезде целую ночь, чтобы попасть на спектакль. Теперь от разных столичных театров его отделяла пешая прогулка минут в пятнадцать – двадцать, только он перестал в них ходить.
– Принеси всю бутылку, – попросила я.
– Ты действительно решила напиться?
– А ты не поверил?
– Но скажи, зачем тебе это надо?
