Брюно, тот самый великодушный рогоносец, не может нахвастаться женскими достоинствами своей жены Стеллы. Но однажды семя сомнения в ее верности западает ему в душу и вырастает там в целые джунгли ревности, сделавшейся по-настоящему угрожающей. Брюно решает, что единственный путь вернуть себе спокойствие и преодолеть ревность — убедиться в том, что Стелла действительно неверна ему. И он приказывает ей не просто завести любовника, но вступить в связь со всем способным на это мужским населением местечка. И если Брюно сомневался в Стелле, когда она была верной женой, то теперь, заставив ее изменять себе, хочет убедиться в ее невиновности.
Вот из мемуаров Ильинского пример разговоров Брюно, нахваливающего стати Стеллы (пользуется переводом пьесы был сделан Иваном Аксеновым, замечательным знатоков мирового авангарда, автором знаменитой книги «Пикассо и окрестности»):
«О! О! О! Любовь наполняет мне всю душу и выпирает из меня! Разве ее ноги не удивительно, несравненно стройны? Контуры лодыжек сближаются так незаметно, что глаз как будто участвует в их создании. А какое удивительное соединение силы и нежности в линии, которая идет по икре и чудесным образом растягивается под коленкой. Там ваш взгляд пресекся. И вы воображаете, что после этого линия дает только ленивую грацию? Нет! В высшей своей точке она выгибается без малейшего упадка, вписывается с чистотой звездных эллипсов и без малейшего толчка обрисовывает выдвинутый вперед контур крупа. О! Вы понимаете?! Эта линия, единственная из всех, перегибается по выпуклостям медом оттененной спины, взлетает, гибкая, к плечам, тянется к затылку, огибает кудри хитростью своих арабесок, на лице становится чуть ли не божественной печатью, тянется под выступом подбородка, шелком течет по стройной шее, и вдруг, свертываясь в движении поцелуя, дважды набухшей невинностью юной груди, изливается на чистый, как золото, живот и пропадает, как волна, в песках побережья… У всех этих линий только одна траектория, по которой в сердце мое летит любовь!
Воспевая такие дифирамбы, Брюно замечает, что его собеседники начинают смотреть на Стеллу с вожделением. Тут и начинается его ревность со всей ее, так сказать, диалектикой. Не будем приводить дальнейшие подробности. Кончается все тем, что Стеллу похищает грубый волопас, и она, поначалу сопротивляясь, вдруг находит решение: «я останусь с тобой, только поклянись, что позволишь тебе не изменять!»
