В 1958 г. приехал Берроуз, и Карлофф долго без всякого заметного успеха пытался убедить его в том, что у коммунизма куча грехов. Берроуз говорил, что Карлофф «всегда акцентировал то, что он относится к пролетариату в стиле „Мы — бедные художники“, и нес прочую чепуху. Я заметил, что у него был кредит почти в каждом магазинчике квартала. Оказалось, что у него очень состоятельные родители. У него были деньги. Так что это все было просто позерством. Французы не дают в долг, если знают, что у человека нет денег. Его картины были похожи на сигаретную фольгу. Собирают же люди сигаретные пачки, ну да, они симпатичны, вся эта позолота и т. д. Именно на них его картины и были похожи. Некоторые из них были очень большими».
В новой комнате было несоизмеримо лучше. Казалось, что она не сильно изменилась с XIX в., хотя, вероятно, стены были гораздо старше. Чтобы попасть в нее, сначала они шли по освещенной газовыми рожками лестнице, потом сворачивали на лестницу XVIII в. и в конце концов добирались до комнат, которые, вероятно, снимали на несколько месяцев люди, жившие далеко от Парижа и время от времени приезжавшие в столицу. Комната номер 25 находилась в передней части отеля, два окна с длинными шторами выходили на улицу. Стены были побелены. Там были большая кровать, здоровенный гардероб с зеркалом, раковина и рабочий стол. Эта была одна из немногих комнат в отеле, где была газовая плита. Они скинули рюкзаки и разложили одежду, Аллен достал из чехла переносную печатную машинку «Роял», сложил на столе стопками тетради и рукописи и повесил на стену портрет Рембо: он был дома.
Опубликование в журнале Life отчета о суде по делу «Вопля» спровоцировало большой интерес журналистов к битникам, но настоящая шумиха поднялась вокруг них после того, как в сентябре был опубликован «В пути» Джека. Несмотря на нападки литературного бомонда и статьи в популярных газетах, в которых их сравнивали с малолетними преступниками, многие интересовались тем, что они пишут. Аллен впервые начал думать о том, что писательством сможет не только сводить концы с концами, но и зарабатывать на жизнь. Тем летом в Венеции он получил чек на 100 долларов от City Lights — гонорар за «Вопль». Благодаря суду третье издание в 2500 экземпляров было распродано, и Ферлингетти пустил в производство четвертое, так что Аллен мог ждать следующего чека с суммой где-то от 100 до 200 долларов. Еще ему платил Evergreen Review, Partizan Review
