Уж где-где, а в Дерпте его точно никто б не сообразил поискать. Тем более, где-то именно в тех местах затерялись следы некоего французского рыцаря, того самого, что, по слухам, сделал своей возлюбленной юную озерную ведьму, русалку. Лерку, наверное… Ее ведь тоже надобно поискать, не только одного Макса…
— Пошли, — снова оглянувшись, вдруг предложила Лиина. — Поищу… может, найду еще одну бусину. С ней надежней.
Они прошли через всю залу, полутемную, почти пустую, с длинными лавками и столами. Из расположенной рядом кухни сильно пахло кислой капустой и дымом.
— Сюда, — девушка кивнул на лестницу, ведущую на второй этаж, вернее сказать, на чердак, под крытую соломой крышу. — Осторожней, не провались… Заходи…
Каморка Лиины оказалась маленькой, но весьма уютной — зарешеченное, забранное слюдой, оконце, сквозь которое проникал страдавший излишней желтизной свет, пара сундуков, небольшой стол, мягкое, с накропанной соломою тюфяком, ложе под синим бархатным балдахином.
— По случаю прикупила, — кивнув на балдахин, похвасталась хозяйка. — У Саввы из Дерпта. Он вообще-то, порванный… не Савва — бархат. Потрогай… А я пока бусину поищу, где-то здесь, в сундуке должна быть…
Она нагнулась, так, что тонкая шерсть платья во всех подробностях обрисовала упругие ягодицы. Ратников сглотнул слюну… Лиина, похоже, и не собиралась тотчас же разгибаться. Обернулась, прищурилась:
— Знаешь, что-то никак не найду. Наверное, и нет таких больше.
Отойдя от сундука, она уселась на ложе и, притянув к себе гостя, властно поцеловала его в губы:
— Помнишь, как мы с тобой…
Еще б не помнить!
Ратников, не сопротивляясь, позволил освободить себя от одежды и, растянувшись на соломенном тюфяке, помог разоблачиться Лиине. В желтых слюдяных лучиках притягательно сверкнуло белое женское тело: тонкая талия, животик, грудь — упругая и большая…
— Ты все так же красива, Лиина, — обнимая девчонку за шею, прошептал Михаил.
Та улыбнулась и, лукаво щурясь, облизала кончиком языка губы:
— А ты все такой же страстный… герр Майкл!
Их молодые тела слились в едином порыве, лишь шуршала солома да чуть скрипело ложе… да слышались томные стоны…
— Славно! Славно!
Истосковавшийся по женской ласке Ратников любил эту разбитную девчонку долго и страстно, почти до полного изнеможения, и Лиина отдавалась ему точно так же. И губы ее были жаркими, как огонь, а в глазах сверкало буйное пламя страсти.
Караван — полтора десятка возов плюс дюжина кнехтов охраны — как и говорила Лиина, тронулся в путь еще засветло — купцы явно собирались добраться в Дерпт до наступления темноты… если такое вообще было сейчас возможно. Впрочем, в саму крепость Ратникову и не нужно было — добраться до узкого, соединяющего озера, пролива, а там — вдоль озера или, наняв лодку, — к Нарве-реке.
