— Изборск не так и далече. Хорошему человеку — чего ж не помочь? Ладно, так и быть, говори — где твоих отыскать в Изборске?
— Да на реке… Там рядом с пристанью, корчма… знаешь?
— Сыщу.
— Свиток с собой возьми, ну, грамотцу, письмо… любой. Только печать чтоб была — зеленая. По свитку этому, по печати, тебя и узнают, подойдут…
— Ишь, как чудно, — старик усмехнулся.
— Чудно, зато — надежно, — на этот раз Ратников не стал придумывать никаких паролей. — Подойдут, спросят про меня, как мол там, Мисаиле, чего сам не пришел? Вот тут им все и обскажешь. Да не за просто так, человече!
— На то и надеюсь, на то и надеюсь, — тихонько захихикал Дромило.
А уже под утро Мишу разбудил Бреслав, поляк.
Загундосил гулким шепотом:
— Ты этому старику, Дромиле, не верь!
А дальше сказал, что и сам вскоре выходит… и может помочь, сказать, кому надобно, о бедственном положении Мисаила, ну, и все такое прочее — о чем говорил и Дромила.
Едва сдерживая смех, Ратников и ему рассказал про Изборск, про корчму, про свиток, откровенно намекая, что в Изборске у него хороших знакомых много и все — люди чрезвычайно влиятельные, не какие-нибудь шпыни.
Больше заснуть не удалось, но почти до полудня, если судить по блеклым солнечным лучикам, иногда все же попадавшими в оконце, никаких изменений в Мишиной судьбе не происходило, ежели не считать, что из камеры увели троих — в том числе и Бреслава с Дромилой.
Ну, флаг им в руки… Михаил с усмешкой покачал головой.
За ним пришли немного погодя, чуть ближе к вечеру. По пути освободив от цепей, привели к брату Дитмару, усадили за стол, накормили…
— Ну? — капитульер потер руки. — Прогуляемся до пристани, друг мой? Сегодня как раз тот вторник, который нужен.
Сам монах в длинной сутане шествовал рядом, чуть ли не под руку, за ними и чуть впереди, пряча под плащами мечи, тащились стражники-кнехты. Двое впереди, двое сзади. Брат Дитмар — пятый. Монаха можно не брать в расчет, он человек хилый…
Улицы Пскова были полны народу — купцы, мелкие торговцы, приказчики — вот плотники потащили куда-то увесистую балку… Поднырнув под нее, Ратников на какое-то время остался один, без наблюдения… и терпеливо дождался стражи и брата Дитмара.
Когда вышли к реке, Михаил поудобнее перехватил свиток — чтоб еще издалека была видна зеленая восковая печать.
Четверо кнехтов фиксировали его четко — «коробочкой» — так что бежать было невозможно. Брат Дитмар вовсе не дурак — наверняка предвидел такую возможность и выставил еще людей у самой пристани. Нет, не убежишь!
