— И вы просто выехали погулять по набережной? — Клава посмотрела на мужчину как на тяжелобольного — с грустью и сожалением.
— Да, мы просто погулять… — соврал так, что сам этому ужаснулся, Фокин.
— И огонь открыли по спецмашине просто так? — все так же бесстрастно, как о покупке бутылки пива, спросила Клава.
— А вы первые открыли! — Фокин уже оправдывался, как провинившийся школьник, не верящий ни на секунду, что ему поверят.
— Мы? С чего вы решили, что это были мы? — Клава поджала губы и изумленно посмотрела на Фокина.
— Я запомнил вас за рулем! Я все помню. — Эрик расправил плечи, но это не придало ему уверенности.
— Вот и хорошо. То есть даже очень хорошо. Тогда ответьте мне, с какой целью вы преследовали Эльзу? Ну, то существо, в которое превратилась девушка Листера. Морфа.
— Ничего не скажу. — Неожиданно Фокин нашел в себе силы сопротивляться допросу.
— Не говорите. Не надо. Я думаю, что просто в силу очень низкого уровня в вашей иерархии вы и не знаете, зачем и куда ехали. Обидно быть болванчиком в чужой игре, не так ли?
— Я не болванчик, я… — замялся энамп.
— Да ладно. Ведь мы все равно отследили, откуда выехала ваша машина, и, как вы заметили, выяснили, куда ехала. По вашему чипу это совершенно просто узнать.
— Это противозаконно! — взвизгнул в поисках последнего аргумента Фокин.
— Противозаконно устраивать стрельбу под Кремлем, — назидательно сказала Клава и погрозила пальцем.
Фокин замолчал и уставился в никуда.
— Так, значит, ваша машина выехала из… — Клава назвала адрес, который вычислил Герман по сигналам ГЛОНАСС. — Это и есть штаб-квартира вашего тайного общества? Вот только мы не знаем точного адреса. Где ваша штаб-квартира находится? Поймите, найти ее — нет проблем, вопрос только времени. Вы все равно проиграете.
— Не скажу! — буркнул Фокин.
— Ага, это уже правильный подход, — демонстративно обрадовалась Клава. — Вы знаете, но не скажете. Вы выбираете себе жизнь мученика за идею, хотя и понимаете, что вас элементарно подставили.
— Почему это подставили? — Эрик Иванович хорохорился из последних сил, но все слабее и слабее.
— Ну, неужели не понятно? Вы ведь отнюдь не энамп, вы не имеете потребности в том, в чем нуждаются те, кто хочет быть вашим кукловодом.
— С чего вы взяли? Я не пешка и не кукла! Я, если вы хотите… — Фокин вскочил со своей тумбочки, чтобы казаться выше, — я с самим канцлером Силь…
И тут он вдруг застыл, лицо неестественно побледнело. Фокин схватился за грудь, словно там запылал адский огонь, и рухнул на пол. Клаве не понадобилось много времени, чтобы понять, что он мертв. Она тихо под нос выругалась и вышла из камеры.
