— А почему ты молчал? — Вадим строго посмотрел на Германа.
— Потому что если бы я сказал сразу, то не факт, что этот маячок не передал бы эти слова тому, кто его повесил. А так сейчас он едет куда-то на «Жигулях» последней модели. Ты же заметил, что я на парковке чуть задержался.
— Так, впредь никакой самодеятельности. Понятно? — Вадим говорил строго, как когда-то давно, словно былая уверенность возвращалась к нему.
— Ладно, — буркнул Герман. Но было заметно, что он смущен.
— Ребята, я понимаю, что от нашей группы, группы «Табигон», остался только клуб по интересам. — Вадим смягчился, он пытался объединить невозможное — своих друзей в боевую единицу со строгой дисциплиной и субординацией. — Нет Центра, нет и группы. Но я вас прошу об одном. Мы опять должны стать группой «Табигон». И стать ею должны не благодаря штатному расписанию, а в силу долга и присяги. Я надеюсь, вы понимаете, что происходит с Центром?
— Вадим, не надо таких высоких слов, — прервала его Клава. — Мы не изменились. И я очень хочу, чтобы не изменился ты. Вернее, мы верим тебе. И давай больше не возвращаться к таким разговорам. Руководи, командир.
— Все так думают? — уже совершенно несерьезным голосом спросил Малахов.
— А то! — ответил Тимур и почему-то засмеялся.
— Тогда ждем понедельника, я доложу начальству.
— У… — раздалось общее недовольство.
— Выполнять и не возражать. — Вадим был категоричен. — А за воскресенье надо собрать все данные по сталкерам, хотя бы по тем, кто обосновался в Москве.
Понедельник встретил Малахова суетой на проходной. Сотрудники Центра, практически все незнакомые, большинство в новой форме, сверкая стразами, спешили на свои рабочие места. Никакого академического спокойствия и строгости былых лет не было и в помине. В приемной начальника Центра Вадима встретили недобро. Долго выясняли, кто он такой и зачем ему к руководству через голову начальства. Секретарша была наглая, гражданская и крашеная. Вадиму стоило определенных сил, чтобы вести разговор на обычном человеческом уровне, не применяя никаких спецметодов. В конце концов его согласились принять.
— Зареченский Витольд Матвеевич ждут вас, — сообщила девица, оторвав глаза от монитора.
— Ну, заходи, быстро ты отреагировал! — Голос главного был недружелюбен.
— Отреагировал? — вопросительно произнес Вадим.
— Я тебя минуту назад вызвал. Вот смотри. — Шеф бросил на стол перед собой пачку фотографий, не предложив Вадиму сесть.
