Дождь тянет его к окну. Нет, нельзя, невозможно держать в себе эту боль, унижения, обиды!.. Их надо отдать другим!.. Только так можно избавиться от них, спастись.
Он крутится по комнате, как пес от блох. Ощупью натягивает штаны, шарит в шкафу, находит запасные очки. Прячет под плащ веревку и ножницы. И тихо лезет через окно наружу. Дождь зовет его на охоту. И с этим ничего нельзя поделать.
На суде серийного убийцу и маньяка Андрея Чикатило обвинили в 53-х эпизодах, однако эпизода X среди них не значилось, хотя он неоднократно, устно и письменно, заявлял на следствии, что он — не преступник, а жертва, и был совсем недавно зверски изнасилован в лесополосе тремя неизвестными бабами. Но ему никто почему-то не верил.
1995, Германия
1. Кидняк
Кока по кличке Иностранец, Художник и Арчил Тутуши с опаской приближались к району Сололаки. В Тбилиси вечерело. По булыжным мостовым разлеглись первые тени. Сумерки витали над крышами, путались в листве. Деревья угрожающе вздыхали и скрипели ветвями. Чтобы войти в этот район, надо миновать кафе-мороженое, около которого группа рослых парней придирчиво и тщательно осматривает прохожих.
Это была биржа, а парни-биржевики наводили порядок: разнимали драки и потасовки, решали споры, собирали слухи и сплетни, следили за щипачами, которые крутились тут же, возле «Ювелирторга». Если что — нибудь вызывало у биржевиков подозрение (вроде милиции или чужаков), то информация передавалась через молодую поросль дальше, на другие посты. А наверху, у ресторана «Самадло», могли побить и просто так, для острастки — зачем по чужим районам шляться? Что тебе тут надо? Что высматриваешь и вынюхиваешь? Что потерял? Что надеешься найти?..
Поэтому друзья шли тихим гуськом, зная, что посты миновать никак нельзя. Впрочем, терять им было нечего, кроме вшивого стольника, который они несли Анзору, чтобы тот купил для них кодеин в таблетках.
На бирже дежурили трое парней, явно в хорошем настроении. По счастью, Кока был шапочно знаком с одним из них. Обстоятельно расцеловались. Было заметно, что стража торчит под каким-то тонким кайфом.
— Морфий? — с завистью спросил Кока, умевший безошибочно определять, кто сколько чего и когда принял.
— Чистый! Ампулы! — хриплым шепотом подтвердил биржевик, расчесывая под полосатым «батеном» волосатую грудь.
Другой страж, поочередно задирая на поручень ноги в замшевых ботинках, истово чесал щиколотки. Третий, флиртуя с официанткой, всё поправлял узел галстука, сидевшего на нем, как на корове — седло. Кока по их усиленной чесотке, опухлости и бордовости понял, что морфия уколото немало, но все-таки уточнил:
