Маан прищурился и подбоченился. Так, прищурясь, он проследил, как Крисс вернулся к веревочной лестнице, замкнул на поясе карабин в виде двух металлических восьмерок. Наверху заработала деревянная лебедка.
Маан стоял и смотрел, как Крисс поднимается все выше. Потом оглянулся на лучников, стороживших за щитами каждое его движение. Покачал головой и стал подниматься на вал.
* * *
— Говоришь, крысы? — Даггар глянул на Хамурру. — И много в монастыре водилось крыс?
— Это был бич божий, — ответил жрец. — Ни кошки, ни собаки-крысоловы не могли с ними справиться. Монастырь был богат, и зерновые хранилища были набиты зерном, как соты медом.
— И теперь их не стало?
— Ушли, — ответил Хамурра.
— Но не все же они бросились в ров и утонули.
— Видимо, есть какие-то тайные ходы в камне, о которых мы просто не знаем…
— Кроме тех, что мы прокопали, других ходов здесь нет, — сказал Ашуаг.
— Прости, но я не поверю, — возразил Даггар. — Я думаю, что в древности тут выкопали подземный ход, — еще в те времена, когда укрепляли гору.
Хамурра закряхтел и виновато сказал:
— Подземный ход действительно был. Он начинался от усыпальницы жреца Хуагга, самой глубокой в недрах горы. Надо было сдвинуть саркофаг с телом Хуагга, и оттуда начинался ход, который выводил и под гору, и в священную рощу за две мили отсюда…
— И ты молчал об этом? — вскричал Ашуаг.
— Я молчал, потому, что теперь этого хода нет. Когда хуссарабы заняли Зеркальную долину, мы засыпали входы со стороны священной рощи и горы. А вход в гробницу Хуагга замуровали.
Ашуаг повернулся к Даггару:
— Здесь, в горе копать трудно. Здесь камень. Но там, где кончается порода и ход идет под землей — там копать гораздо легче.
Хамурра поднялся с надменным видом:
— Никому не дозволяется беспокоить прах Хуагга, основателя и покровителя монастыря!
Лицо Ашуага стало наливаться кровью.
— Я всегда не доверял жрецам. Из-за своих церемоний они готовы согласиться с тем, что умирают дети.
— Не богохульствуй! — закричал Хамурра и затрясся. — Именем Аххумана-строителя, клянусь, никто не потревожит праха Хуагга, покуда я жив!
Даггар поднялся из-за стола и кивнул Ашуагу. Они вышли вместе из пещеры.
— Надо разыскать Раммата. Если он знает, где усыпальница — он покажет нам.
* * *
Всю ночь в лагере хуссарабов горели костры. Крисс с беспокойством поглядывал вниз, ему казалось, что хуссарабы начали готовиться к штурму.
Даггар и Ашуаг разыскали его в одной из пещер, где Крисс пытался облегчить страдания умиравшей роженицы. Она была так худа, что не смогла родить ребенка. А когда монастырский лекарь вспорол ей живот — ребенок, хотя и был жив, но казался сущим скелетиком, высохшим, темным, с громадным иссушенным ртом.
