— Врешь! — взревел повар, свирепо выпучив косые глаза. — Я весь день топчусь у очага, чтобы наполнить миски этих маленьких ублюдков. Они жрут, как голодные крысы, и еще просят добавки. У большинства из них едва ли найдется пара монет. Удивляюсь только, на что они покупают женщин! Среди них всегда есть парочка совсем голодных, готовых помогать на кухне за лишнюю порцию или несколько медяков. И я по доброте своей разрешаю! Только они тащат больше еды, чем заработали.
Про себя Тора еще раз отметил, насколько сомнительно это самое образование, а вслух спросил:
— Если они такие бедные, почему же тогда с ними обращаются как с благородными господами?
Повар и его собутыльники недоуменно переглянулись.
— Хороший вопрос, — сказал наконец повар. — Вот послушай. Является ко мне однажды голодный паренек и просит дать ему каких-нибудь объедков или купить его одежду за порцию риса. Я по доброте душевной даю ему работу. А потом спустя какое-то время встречается мне тот же самый парень, разодетый как принц, в новехоньком кимоно, и смотрит на меня будто на слизняка, когда я спрашиваю его, почему он не пришел на работу.
— А ведь верно! — воскликнул один из его помощников. — Я знаю, о ком ты говоришь! Это Исикава! В прошлом году он таскал вместе со мной воду из колодца, а теперь хочет, чтобы я называл его «господин Исикава»!
— Как же он вдруг так быстро разбогател? — полюбопытствовал Тора. — Может, родственник какой умер и оставил ему наследство?
— Не-е… — промычал повар. Его мясистое лицо все больше багровело и блестело от пота, а речь становилась не вполне внятной. — Я тоже так сначала подумал. Но ничего подобного. Правда, ребята?
Собутыльники дружно закивали. Источник благополучия Исикавы был для них тайной. Впрочем, все сошлись в одном — что студентов понять невозможно. Чокнутые они какие-то. А все от чтения, это оно так действует на мозги. Тора слушал и улыбался.
— Держи кролика! — вдруг закричал повар.
— Какого кролика? — Тора удивленно оглянулся.
Повар увидел, что шутка удалась, и хохотал, пока слезы не потекли по толстым щекам.
— Ой, не могу больше! — кряхтел он сквозь смех, похлопывая себя по животу. — Хе-хе-хе!.. Держи кролика! Ха-ха-ха!.. Да лови же его! — Приятели повара тоже покатывались со смеху.
Тора изумленно смотрел на них, пока кто-то не объяснил ему, что «кроликом» прозвали одного студента, устроившегося помогать на кухне.
— Помогать! — воскликнул повар, который немного успокоился, глотнув вина. — От него проку, что слепому от фонаря! Я говорю ему делать одно, а он делает совсем другое. Вот давеча велел ему засыпать риса, но он про рис не помнит и льет кипяток в пустую пароварку. Пришлось кормить людей пшенкой, оставшейся от завтрака. А начнешь говорить с ним, так он стоит с дурацкой улыбочкой на лице и хлопает своими длинными ушами. Кажется, будто витает мыслями в облаках и ты для него словно комар, жужжащий над ухом. — Он помолчал и, прищурившись, посмотрел на солнце здоровым глазом. — Пойти взглянуть, что ли? Наверное, уж явился. Похоже, пора снова разводить огонь в очаге. — С помощью приятелей жирный повар поднялся и встал, покачиваясь. — Отличное вино, возьми его душу! — пробормотал он, кивнув Торе. — А ты приятный парень! Как, говоришь, твое имя?
