Вера и Надя, онемев от ужаса, наблюдали, как, постепенно вырисовываясь в тумане, возникали, как в страшном сне, какие-то большие военные машины и многочисленные люди в чужой военной форме — немцы.
Раздалась отрывистая немецкая команда, и всё разом остановилось. Солдаты, оказавшиеся рядом с ними, с интересом поглядывали на перепуганных подруг, посмеиваясь, перебрасывались шутками.
В жутковатой давящей тишине неожиданно раздался новый звук, вскоре оформившийся в шум мотора. Шум быстро рос, дошёл до предела, и вот уже из тумана вывалился, как странное железное чудовище, огромный чёрный блестящий автомобиль. Он остановился прямо напротив молодых женщин.
«Опель-Адмирал» — машинально прочла Вера витиеватую надпись на капоте.
Дверца распахнулась, и из недр чудовища сноровисто выскочил молодой светловолосый человек в офицерской форме. Он обаятельно улыбнулся и, галантно раскланявшись, начал что-то неспешно говорить по-немецки.
— Что он говорит? — прошептала Надя. — Переводи. Ну!..
Вера, как будто только и ждала этой просьбы, тут же стала переводить. Офицер изъяснялся на очень хорошем немецком языке, почти классическом, она понимала его с лёгкостью, именно такому языку её учили в институте.
— Разрешите вас приветствовать, милые дамы, — говорил он, — от имени немецкого командования. Позвольте представиться, обер-лейтенант Генрих Штольц. Я буду комендантом вашего поселения. Вам не о чем беспокоиться. С этой минуты вы находитесь под моей опекой и защитой.
Немец замолчал, вопросительно переводил взгляд с одной на другую, видимо, ожидал какой-то реакции.
— В общем, его Генрих зовут, — потерянно повторила Вера. — Он наш комендант теперь. Будет нас защищать. — Дождались защитников!.. — горько заключила Надя.
Спустя полчаса туман начал редеть, и ещё через час бесследно рассеялся. Взошло солнце, осветив запруженную народом площадь. Все оставшиеся в посёлке дарьинцы, главным образом женщины и старики, собрались здесь.
Вера и Надя стояли среди остальных. Разговор с любезным немцем продлился недолго. Приятно удивлённый Вериным знанием немецкого, новый комендант Дарьино рассыпался в комплиментах. Потом представил молодым дамам своего адьютанта Петера Бруннера, высокого худого человека с острым, как у кулика, носом, после чего раскланялся, сославшись на срочные дела.
Перед уходом, однако, комендант настоятельно посоветовал им никуда не уходить с площади, на которой очень скоро начнётся всеобщее собрание.
