– Значит, точно, переодевался, – заключила я.
– Переодевался? Во что?
– Вот в это самое – в пальто с помойки, в грязный плащ.
– Зачем? – продолжал недоумевать Мельников. – Зачем архитектору надевать пальто с помойки?
– Да мало ли зачем! Может, у него была причина заявиться к тетке в таком виде? Мы с тобой эту причину не знаем – пока, – а она была!
Я в это время как раз остановилась на светофоре и посмотрела на Андрея. Он молчал, что-то сосредоточенно обдумывая и глядя перед собой невидящим взглядом.
– Черт! – сказал он наконец. – А ведь в этом что-то есть! Подожди, подожди…
– Я и так жду: вон – красный горит.
– …Подожди, подожди… Переодевался, говоришь? Ага… Ну, допустим, переодевался, чтобы его не опознали соседи. А сам приходил и просил у тетки денег… нет, требовал!
Андрей посмотрел на меня так, словно сделал открытие.
– За что?
В это время загорелся зеленый, я тронулась.
– За моральный ущерб. В детстве она его оклеветала, оболгала, и вот теперь…
– Знаешь, Андрюша, вряд ли такой человек, как бабушка Ягудина, будет раздавать свое добро родственникам просто так, за здорово живешь. Ведь платить племяннику – значит признать свою вину перед ним, а судя по тому, что рассказывают о ней сестра и соседи, не такой она человек, чтобы покаяться. Нет, что-то здесь не то… Все-таки мне кажется, самое важное сейчас – разузнать, откуда у нее деньги. Деньги – и заметь: немалые! – это тайна, а раз тайна, то ее необходимо раскрыть. Вот та ниточка, за которую мы с тобой потянем и размотаем клубок.
– А как быть насчет этого пожилого бомжа в шляпе?
– Займись им, если хочешь.
Я заметила, что настроения у Мельникова как-то поубавилось.
– Хотеть-то я хочу, только, мать, знаешь, сколько у меня дел?!.
– Да, да, знаю, Андрюшечка, знаю. Понавешали на тебя, как на вешалку! А начальство торопит: «Когда будешь дела сдавать?! Когда будешь дела?..»
Я постаралась говорить голосом Андрея. Тот недовольно покосился на меня. Все ясно: моей шутки он не оценил. А жаль! Я-то думала его хоть немного растормошить: он с утра был как в воду опущенный. Некоторое время мы ехали молча.
– Я так понимаю, что разыскивать человека в сомбреро тебе недосуг, – сделала я заключение.
– Правильно понимаешь, мать, политическую ситуацию в стране. Если бы ты взяла на себя эту почетную миссию… тем более что тебе за это еще и платят… А я, сама знаешь, исключительно за зарплату – за мизерную, заметь, зарплату…
– Хорошо, Андрюшечка, так и быть, выручу тебя и на этот раз.
