– Что? – голос Равы надломился, когда она резко повернулась лицом к нему. – Почему ты не сказал этого раньше?
– Потому что это означает убийство Корделии, – Людовико поднял голову, и Рава была удивлена, увидев, что в его глазах блестят слёзы. – Как её рэнглер, ты не можешь участвовать в этом, и я не мог рисковать, чтобы она от тебя это узнала.
– Но разве она: нет. Конечно, нет, – так как Корделия не имела доступа к своей долговременной памяти, то она забыла о существовании другого ИИ. Раву замутило. – Тебе не приходило в голову, что она могла бы изменить своё решение, если бы знала, что у нас есть такой вариант?
– Ты имеешь в виду, что она может лгать нам? – голос Людовико был удивительно нежным.
– Но Корделия не машина, она человек.
Людовико склонил голову на бок. Раву почувствовала себя в дурацком положении. И всё потому, что он считал себя вправе не говорить ей о резервном ИИ.
– Ты права. Корделия – человек, – тётя Фэйра постучала наладонником перед ней. – Опасный, неуравновешенный человек, который больше не может делать плодотворную работу.
– Но это не её вина.
Тётя Фэйра подняла взгляд от наладонника, глаза блестели.
– А слабоумие Георго – его вина?
Рава тяжело опустилась на своё место, покачав головой.
– Что, если… что, если бы мы изолировали её от корабля?
Людовико покачал головой.
– И что, перезаписывать тот же блок памяти? Всегда помнить только одну неделю? Милую жизнь ты ей предлагаешь.
– По крайней мере, это был бы её выбор.
* * *
Камеры Корделии повернулись на Раву, когда дверь открылась:
– Он умер, да?
Рава кивнула:
– Мне жаль.
ИИ изобразил вздох, закодированная манерность горя, отразившаяся в проекции. Её лицо и камеры отвернулись от Равы.
– А я? Когда вы откатите меня назад, к более ранней версии?
Рава опустилась на сиденье возле корпуса Корделии. Слова, которые ей нужно было сказать, заполнили её горло, почти душили её.
– Они… Я могу предложить тебе два варианта. На складе есть ещё один ИИ. Семья проголосовали за то, чтобы заменить тебя, – она вонзила ногти в ободранную кожу вокруг кутикулы большого пальца. – Я могу либо отключить тебя, или позволить тебе оставаться активной, но не подключённой.
– Ты имеешь в виду, без внешней памяти?
Рава кивнула.
Под шелест вентиляторов, она представила, что может услышать работу программы, когда Корделия обрабатывала мысли быстрее, чем любой человек.
– Из-за отсутствия гвоздя:
– Прости?
– Это пословица. "Из-за отсутствия гвоздя:" – Корделия внезапно замолчала. Её взгляд переместился вверх и влево, как будто она искала информацию, которой там не было. – Я не помню, что там у неё дальше, но подозреваю, что она ироничная. – Икающие всхлипывания смеха вырвались из неё.
