Тетя Фэйра отняла заострённые ногти от губ.
– Ты говоришь, два года?
– Да, мэм, – два года назад, видоизменив обновления, дядя Георго проскользнул в программу, которая добавила закон в копию официального корабельного свода законов Корделии. Он заметил приближающееся слабоумие и принял меры к собственному спасению.
– Корделия? Что ты можешь об этом сказать?
Камеры ИИ повернулись к совету.
– Я не хочу дискредитировать моего рэнглера, но у меня нет записей о том, что она рассказала вам, за исключением проблемы с передатчиком. Остальные её заявления кажутся настолько причудливыми, что я едва знаю, с чего начать.
Людовико подался вперёд в кресле, глаза жёсткие.
– Ты бы хотела, чтобы всё объяснил дядя Георго?
Замешательство ИИ было настолько незначительно, что, если бы Рава не старалась подметить его, то и не заметила бы.
– Нет, я не думаю, что это необходимо.
– Можешь ли ты сказать нам, почему? – Рава взглянула на своих дядей и тётей, чтобы понять, заметили ли они те же интервалы замедленной реакции, как и она, очевидные теперь, когда Корделия выверяла свои ответы в соответствии с подпрограммой введённой дядей Георго для его же безопасности.
– Потому, что пока ты не уронила меня, Георго был уважаемым членом этого совета. Каждый, из присутствующих здесь, разговаривал с ним. Доказательство достаточно очевидно.
Тётя Фэйра откашлялась и нажала кнопку на своём наладоннике. Дверь в комнату совета открылась, и секретарь ввёл дядю Георго. Он держался прямо и сначала только бросаемые им украдкой взгляды выдавали его состояние. Потом он увидел Корделию, и его лицо стало капризным.
– Вот ты где! Я не смог найти тебя, искал и искал.
Корделия замерла, стала статическим изображением, зависшим над письменным столом. Рава могла почти видеть строки кода, встречающиеся и конфликтующие друг с другом. Сохранить его тайну, да, но как, когда она стала такой явной? Её лицо повернулось к Раве, но камеры оставались направлены на дядю Георго.
– Ладно. Кажется, я дискредитирована. Я должна спросить, что мой рэнглер планирует делать по этому поводу.
Рава вздрогнула от такой официальности, которая разделяла их единение на сухие отношения человека и машины.
– Я должна сделать откат.
Теперь камеры повернулись к ней.
– Ты сказала, что нашла код.
– Я нашла код, который добавляет закон, по которому ты должна защищать дядю Георго. Не тот, который перезаписывает твои воспоминания, – она кивнула брату. – Я также попросила поискать Людовико, но и он не смог найти ничего определённого. Мы думаем, он модифицировался в многочисленных местах, и единственный способ, чтобы убедиться, что мы удалили его, это откат к предыдущей версии.
