– На блюдечке с голубой каемочкой, – без выражения закончил Гоша.
– Точно, – обрадовался Игнат, – как в «Золотом теленке».
– Твоя начитанность потрясает, полковник, – Гоша выпил залпом коньяк. – Чего ты от меня хочешь?
– Боевая задача, Гошка: выйти на Утинского и заключить сделку на бумаге и по совести. Мы ему – информацию, он нам – миллиард, если все сбудется.
– Игнатий! Я всю нашу с тобой соседскую жизнь подозревал, что ты кретин. Иногда мне казалось, что полный кретин. Но теперь я знаю твердо: ты клинический, патологический, абсолютный, уникальный, безнадежный идиот. И в такой же степени кретин.
Игнат заулыбался, отчего подросшие за последние годы брыжи мягко улеглись на ключицы, сделав лицо его добрым и очаровательно самодовольным, как у Карлсона.
– Упражняешься, драмадел хренов! А зря! Хочешь сказать, кто ж нам поверит? Не дослушал, обижаешь друга, оскорбляешь достоинство нашего Аполлоши, который тебя миллионером сделал. Нехорошо…
– Да пошел ты!
– Отвечаю на твои грязные выпады конкретным планом. Опять-таки он внушил.
– Ты хоть в уборную-то ходишь без его команды?
– Пропускаю мимо ушей. Слушай сюда! Мы срочно, любыми путями выходим на Утинского. Помогут детские воспоминания, дружба родителей, ностальгия и все такое. Встречаемся. Ты представляешься как человек с открывшимся феноменальным даром предвидения. Приобрел, сильно ударившись башкой о скалу в экспедиции. Я – друг и ассистент. Рассказываешь о грядущем в октябре мировом кризисе. Ежу понятно, его, Утинского, капиталы под страшной угрозой, как у всех, кто держит деньги в акциях или чего-то делает на продажу. В доказательство своего чудесного дара кладешь перед ним наши биржевые отчеты. Он финансист, ничего объяснять не надо. Он охереет, любой бы охерел. Я, кстати, еще удивляюсь, как нас бандиты не выкрали до сих пор и горячими утюгами не выпытали нашу тайну. Но все равно для него отчетов мало. Он человек серьезный и осторожный, иначе не стал бы мультимиллионером. Конечно, просит продемонстрировать. Ты предлагаешь эксперимент на завтра. Едем домой, с утра диктуем ему по телефону или гоним по «СКАЙПу» Аполлошины ставки, чтобы лично убедился. Он ошарашен и почти созрел. И тогда мы выкладываем главный свой аргумент – деньги.
– Какие деньги? – машинально спросил Гоша. Он не очень-то вслушивался в этот дикий бред, но тревога усиливалась.
– Наши деньги, Гошенька, все наши деньги. Ну почти все. Тридцать миллионов рублей, или миллион с лишним долларов в переводе на более понятный для него язык.
