Отбой. Она в бешенстве, в беспамятстве тотчас вызвала абонента – «не отвечает или временно недоступен». Мозг принялся панически, суетливо перебирать варианты действий, но тотчас отключился, обнаружив тупик, и она зарыдала, со всей дури швырнув мобильник об стену. Она вдруг поняла, что Бося элементарно страховался, вешая ей лапшу, мол, нельзя давать служебный телефон, запрещено, хозяин не велит. А дома – дома, в однушке в Бибирево, мать глухая да сестра – инвалид, туда и звонить не стоит, и пригласить не могу… И ведь верила, дура. В компании не водил, адресов не давал, с друзьями не знакомил. Один раз в кино сходили, потом в кабак завалились на Ленинградском проспекте – вот и все радости помимо встреч у нее на квартире, где только жратва, выпивка, иногда порнуха в записи и спасительный, неистовый секс ночь напролет.
«Босягин Никита Павлович. Бося… Мразь, подонок, тупая
бандитская рожа, не человек, а робот с поршнем… огромным… железным… безжалостным… Бося!..»
Инга Михайловна вцепилась зубами в подушку и заплакала, раздираемая ненавистью и бешеным желанием вновь почувствовать его в себе, испытать предсмертный восторг, умереть и воскреснуть, и снова умереть под методичными, таранными ударами варвара.
Месяц… Был всего один случайный мужик… старалась представить его, кончала, но… не то, совсем не то, мало, слабо, суррогат…
«Господи, как жить, где найти, как вернуть?..»
Она заставила себя успокоиться, силой воли подавила порыв к мастурбации («… опять достать вибратор, вообразить его… пытка… глупо, к чертям…»), заварила кофе и с чашкой подошла к окну.
Крепкий напиток и почти летний пейзаж скверика напротив дома, лучи майского солнышка, не брезговавшие немытого полгода стекла, доверчивый глупый голубь на карнизе отвлекли и отогнали мысли о нем чуть в сторону, «за угол, в подворотню».
Через полтора часа Инга уже сидела за рабочим столом офиса и просматривала отчеты за минувший день, готовя сводную балансовую ведомость. Концентрировалась хреново, «тыкала» себя в цифры на дисплее. Расходник на четырнадцать миллионов профессионально привлек внимание. Кто-то очень солидно вышел из брокерского счета, но не закрыл его, оставив символические две тысячи рублей.
Она автоматически еще раз зафиксировала взглядом цифры счета, и вдруг аж сердце кольнуло: «Он!»
«Он, этот игрок феноменальный, счет 27666, номер договора 15110. Нащелкал четырнадцать лимонов почти с нуля за… (она быстро вошла в папки отчетов прошлого года, нашла его копеечный остаток в сентябре) восемь месяцев двадцать дней». А до этого – облом за обломом, нервная фиксация убытков, рывок вперед плевый и снова облом. Явный дилетант… и вдруг…
