Мои спутники недоуменно уставились на это явление. Кочегар даже протер глаза. Но я быстро нашел объяснение происходящему.
Я бросился к двери, которая вела в тендер. Распахнул ее, и мне в глаза тут же ударил луч прожектора. Над железной дорогой, неуклонно догоняя локомотив, мчали два винтолета. Сквозь свет прожекторов пробивалось тревожное перемигивание проблесковых огней. Словно созвездие, в котором были и сверхновые, и пульсары, спустилось с ночного неба Дождя.
– Господин Айрус! – позвал Брукс.
Я обернулся. Профессор покачал головой.
– Что же вы наделали? Кажется, вы разгневали в нашем мире всех, от кого лучше было держаться как можно дальше.
Трассер разрубил мглу. Пули застучали по бортам паровоза, скользнули по крыше кабины, продырявили трубу.
– Увы, но сейчас вы не сможете прикрыться мной, – профессор поправил шляпу, будто она могла защитить его от пулеметного огня. – Скорее всего, это войска. Больше никто не будет вести с вами переговоры. Возвращайтесь в свой мир. Возвращайтесь, если в вас осталось что-то человеческое! – воззвал он, повышая голос. – Возвращайтесь, иначе погибнет еще больше людей… – он сник на конце фразы.
Я подхватил автомат. Передернул затвор.
– Не могу, профессор, – ответил, поворачиваясь к свету прожекторов. – Я лишь делаю свою работу.
Положение – хуже некуда. Поезд не мог маневрировать, не мог уйти с линии огня. Он двигался по прямой под взором пилотов и азартных бортстрелков. К счастью, усилился ветер. Легкие летающие машины все время сносило в сторону. Трассеры сверкали то справа, то слева от кабины, рикошетили от округлого корпуса котла, высекая искры.
– Угля подбросьте! – крикнул я машинисту. – Нам нужно набрать еще больше скорости!
Машинист что-то затараторил, почесывая от волнения небритую щеку. Наверное, он говорил о предельных возможностях своей машины. Что-то о давлении и температуре внутри котла. Понять его было несложно, даже не слыша слов.
– Плевать! – крикнул я. – Не взорвемся. Еще угля!
Кочегар, видя, что делать нечего, схватился за лопату.
Да, у меня была надежда, что мы сможем оторваться от винтолетов, которым приходилось каждую секунду бороться с ветром. Как долго они смогут гнаться за нами? Сколько топлива в их баках?
У нас-то тендер забит углем почти под завязку. Мы сможем долго идти на полной скорости, если, конечно, не взорвется котел. И ветер нам не помеха, а союзник.
Я вскинул автомат и одиночными, экономя патроны, принялся гасить прожекторы винтолетов.
