Ощупывая пачку денег, лежавшую в пакете, я не знал, что же делать. Почти два дня оставаться там, в ожидании автобуса, было рискованно. Должен ли я находиться вблизи от этой несчастной фазенды? Никоим образом. Правильнее было бы уехать куда угодно, лишь бы уменьшилось при этом расстояние до Сеара. И я принял решение.
Поднявшись и опять подойдя к кассе, я спросил: «Сеньор, куда идет автобус, отправляющийся в самое ближайшее время?». Ответ был незамедлительным: через двадцать минут отправлялся рейс на Рио-де-Жанейро. Альтернативы не было:
— Один билет, пожалуйста.
До Рио-де-Жанейро относительно недалеко. Можно провести этот день там, а на следующий — уехать прямиком в Форталезу. Вполне подходящий вариант. Без колебаний я оплатил проезд, не сразу заметив, что, когда вытаскивал деньги, выронил листок бумаги. Подняв его, я испугался, ведь на нем рукой Жануарии был записан телефон. Боже мой! Забыть сделать то, что было для нее жизненно важным! Буквально подбежав к ближайшему телефону-автомату, я набрал номер. На другом конце линии мужчина низким и вялым голосом, возможно, только что разбуженный звонком, спросил, что мне нужно. Дождавшись, пока он повторит свой вопрос, и ощутив дрожь сначала в руках, державших листок бумаги, а затем — в голосе, я на всякий случай попробовал уточнить:
— Это полиция?
— Конечно, полиция, — резко ответил мужчина на другом конце провода, — но чего вы хотите? Может быть, вы не знаете даже, куда позвонили?
Смешавшись, я все же продолжил:
— Сеньор, запишите пожалуйста то, что я вам скажу. На фазенде Сан-Себастьяу, расположенной на шоссе, ведущем в Сан-Жозе-ду-Баррейру, совершено преступление и труп брошен в доме, в ванной комнате. Входная дверь не заперта… Пожалуйста, запишите… Фазенда Сан-Себастьяу…
Так как мой голос стал срываться, мужчина на другом конце линии громко прокричал:
— Уже записал. Теперь мне нужны ваше имя и адрес. С кем я говорю?
Я медленно положил трубку на рычаг, вышел из кабины и поднялся в автобус. Пассажиры уже занимали свои места. Сверившись с номером билета, я сел и тут же уснул. Мне приснилась фигура Христа-Искупителя, с распростертыми объятьями ждущего меня в Рио-де-Жанейро.
Эйфория от Рио-де-Жанейро хотя и придала мне уверенности, однако никак не повлияла на решение вернуться в Сеара. С того времени, как я в последний раз видел здание, в котором находился пансион доны Женовевы, до момента прощания с Жануарией, когда она поцеловала меня, честно говоря, не случилось ничего, что могло бы заставить меня изменить свои планы. Тяжелые воспоминания все еще были со мной. И даже радость от того, что я здоровым и невредимым добрался до Рио, не могла остановить меня на полпути.
