Я смотрел на Боба и еще на пятерых-шестерых парней, выкрикивавших оскорбления в адрес футболистов. Они просто не могли поверить, что те не остановятся хотя бы на миг и не спросят, все ли у нас нормально. Не так уж много от них и требовалось. Однако автобус укатил вдаль, а мы сели на дорогу, ожидая, когда нас увезут отсюда. Боб не произнес ни слова.
Приехали полицейские; они поняли, что всем будет лучше, если нас просто посадят на другой транспорт. Остановили несколько автобусов, и нас с Бобом присоседили к каким-то теткам, возвращавшимся домой из Блэкпула после уик-энда. На самом деле, нам страшно повезло, потому что у них с собой были тонны еды и нас накормили. Пока мы шли домой с развилки, где нас высадили, Боб только и говорил, что об отношении к нам футболистов, а закончил тем, что зарекся ходить на матчи. День был долгий, и я решил, что он просто устал. Но я ошибся. С того дня ноги Боба больше не было на «Викарейдж Роуд».
А теперь наступает время рассказать о самом страшном. Поначалу я думал, что у него просто такой период, что он несколько «переел» футбола. Но затем случилось ЭТО. Примерно пару месяцев спустя, когда я коротал субботний вечер дома, заявился Боб и бросил мне программку на матч. Вот черт да это же программка на игру с «Говнотауном»! «Откуда у тебя это дерьмо?» — спросил я. И тут он вытаскивает шарф — оранжево-бело-голубой. Так, значит, вот до чего он дошел — стал «говнюком»! Я сначала решил, что это дурацкий розыгрыш, но затем в доме появился его приятель Энди — парень, которому я не доверял, поскольку он был не только «говнюком», но еще и педиком — кошмарное сочетание. Мне оставалось сидеть и, раскрыв рот слушать, как Боб изливает свою ненависть к «шершням». Он просто не мог поверить, что я остался верен клубу, проявившему такое неуважение к своим фанатам, и многие слова, которые он тогда проорал, до сих пор звучат у меня в ушах.
Равнодушие, проявленное футболистами и руководством команды в тот день, стоило им поддержки моего брата, и я до сих пор не могу простить им этого. С тех пор я перестал воспринимать игроков как кумиров: они приходят и уходят, так же, как и тренеры президенты, директора. В течение нескольких лет Боб менял клубы как перчатки, пока не остановил свой выбор на всемогущем «Бат Сити».[127] Я знаю, что при воспоминании о тех временах он думает то же самое, что думаете вы, рассматривая старые фотографии, запечатлевшие вас в дурацкой одежде: почему же я был тогда таким олухом?
