Когда он закончил возиться со своим игрушечным роботом, мы вытащили из багажника мячик и стали перебрасываться им прямо на дороге. Мне стало легче: может быть, однажды он поймет, что это был поворотный момент в его жизни. Как любой отец, я желаю своим детям только хорошего и хочу оградить их от всякого зла.
Я ненавижу эту стерву за то, что она сделала. Я перемолвился словечком с ее тупорылым приятелем, и он никогда больше не будет пытаться взять их с собой на игру. (Крэйг обещал позвонить мне, если он все же попробует сделать это.) Отныне мои парни будут ходить на игры только со мной, поскольку я не могу допустить, что ситуация повторится. Я пригрозил ей, что подам в суд по делам опекунства, если она вздумает вставлять палки в колеса.
История Брайана из Ноттингема также замешана на отношениях в семье и на симпатиях к клубам-антагонистам. Это рассказ на схожую тему, но под несколько иным углом зрения.
«КАУНТИ»
Как это бывает у большинства мальчишек, клубные пристрастия достались мне в наследство от отца и старшего брата. Я не могу вспомнить дня, когда бы мы не пинали мячик, и я постоянно слышал одно и то же: «„Каунти“[91] то, „Каунти“ се». Они оба всей душой были преданы команде, и это, конечно, не могло не отразиться на мне.
Я все время жаловался, что они не водят меня на футбол, но когда мне исполнилось десять лет (если я ничего не путаю), отец начал брать и меня с собой на трибуны; мы всегда сидели вместе, стараясь забраться как можно ближе к центру. Волшебные были ощущения! «Каунти» здорово играл в то время, а некоторые игры из тех, что мы видели, были просто великолепны. Когда я немного подрос, пошла мода на то, чтобы носить клубные майки, и, разумеется, у нас у всех они были. Мы занашивали их до дыр. Местные ребята, местная команда — всё как полагается. К тому же мы жили в нескольких минутах ходьбы от стадиона и обычно успевали прийти домой, чтобы узнать результаты других матчей.
Так вот, когда мне было двенадцать лет, родители расстались, и хотя отец поначалу продолжал водить нас на футбол, затем ему пришлось переехать по работе в Ипсвич, так что совместные походы на стадион стали задачкой не из простых. Мой брат поступил на флот, а мама не хотела, чтобы я ходил на игры в одиночку, в общем, положение безвыходное. Дело было дрянь, я вам скажу. Двенадцатилетнему пацану приходилось каждую субботу сидеть в саду, прислушиваясь к шуму толпы. Обалдеть можно!
А потом (мне было около тринадцати) мать завела себе нового приятеля. Он был бы совершенно нормальным, если б не оказался поганым «красным»:
