— Ну, это дело весьма далекое. Нас интересуют доходы, которые можно получить сейчас.
— У их золота меньше гарантий, чем у наших бумаг. Оно краденое. Мы еще предпримем юридические меры. А кроме того, ваше правительство может счесть поставки угля мятежникам незаконными.
Бригсток резко сказал:
— Если мы придем к согласию, мы готовы на тридцать процентов банкнотами по курсу на день поставки последней партии. И учтите — комиссионные платит ваша сторона. Мы и так максимально пошли вам навстречу.
— Комиссионные? Я не совсем понимаю.
— Лично вам комиссионные, с продажи. Их должна уплатить ваша сторона.
— Я не собирался просить комиссионные, — опешил Д. — Это что, так полагается? Я не знал. В любом случае я не намереваюсь поднимать этот вопрос.
— Вы странный агент, — проронил Бендич и взглянул на него сердито, словно он сказал какую-то ересь или был изобличен в неблаговидном поступке. Бригсток сказал:
— Перед тем, как подписать контракт, мы хотели бы взглянуть на ваши документы.
Д. сунул руку во внутренний карман. Он был пуст. Бумаги исчезли. Это было невероятно.
В панике он начал лихорадочно обыскивать все свои карманы. Бумаг не было. Он поднял глаза и увидел, что все трое внимательно наблюдают за ним. Мистер Форбс бросил рисовать и уставился на него с интересом. Д. сказал:
— Что-то невероятное. Я положил их сюда, во внутренний карман.
Мистер Форбс попытался подсказать:
— Может быть, они остались в пальто.
— Бригсток, — бросил лорд Бендич, — позвоните.
Вошел лакей.
— Принесите пальто этого джентльмена.
Это был бессмысленный церемониал — Д. знал, что бумаг там нет. Но как они исчезли? Капитан Керри? Нет, это невозможно. Никто не мог этого сделать, кроме… Лакей вернулся, неся в руке пальто. Д. взглянул в его глаза и не обнаружил в них даже намека на честность — одно хорошо оплаченное безразличие. Эти люди продаются так же невозмутимо, как берут чаевые.
— Ну? — нетерпеливо спросил Бригсток.
— Здесь их нет.
Неожиданно перед камином появился дряхлый старик.
— Когда же появится этот человек, Бендич? Я уже устал ждать.
— Он здесь.
— Почему же мне никто не сказал?
— Вы спали.
— Чепуха!
Д. обыскивал один карман за другим. Он пошарил за подкладкой. Конечно же там ничего не было. Все, что он делал, было не более, чем театральным действом, попыткой убедить их хотя бы в том, что у него действительно были удостоверения. Он и сам чувствовал, что играет плохо, неубедительно, и зрители не верят, что он рассчитывает найти бумаги.
