— О, ради бога, — сказал голос, — не нужно так…
Он мрачно оглядел маленький гостиничный холл: азиатские ландыши в высокой напольной вазе, стойка для зонтиков, напоминающая формой гильзу артиллерийского снаряда. У него на родине валяется столько гильз, что их хватило бы на весь мир. Пустые снарядные гильзы на экспорт! Спешите приобрести… Отличный подарок к Рождеству — изящная стойка для зонтиков, доставленная из разрушенного войной города.
— Вы что там, уснули? — спросил голос в трубке.
— Нет, я просто жду, чем это кончится. Ваш звонок, признаться, меня несколько удивил. Последняя наша встреча произошла, как вы помните, при необычных обстоятельствах.
— Я хочу поговорить с вами.
— Да? — Если бы знать точно — работает она на Л. или нет.
— Но не по телефону. Может быть, поужинаем сегодня вечером?
— Вы ведь знаете, что у меня нет для этого подходящего костюма.
— Ну пойдем, куда вы захотите, в какое-нибудь местечко поскромнее.
Странно, в голосе Роз Каллен слышалось не свойственное ей напряжение. Если она в сговоре с Л., тогда, конечно, можно понять ее нервозность — у них оставалось слишком мало времени. Его встреча с Бендичем была назначена на завтрашний полдень. Можно и повидаться с ней, пожалуй, беды от этого не будет. Если, конечно, он не потащит с собой свои рекомендательные письма, пусть даже запрятав их в носок. С другой стороны, и оставлять их нельзя — они могут снова обыскать его номер… Тут было над чем подумать.
— Где мы встретимся? — спросил он.
— На остановке «Рассел-сквер», ровно в семь, — быстро ответила она.
Звучало вполне невинно.
— Вы не знаете, никому не нужна хорошая горничная? Может быть, вам или вашему отцу?
— Вы с ума сошли?
— Ничуть. Ладно, поговорим об этом вечером. До свидания.
Он медленно поднялся к себе в номер. Рисковать он не хотел. Рекомендательные письма необходимо спрятать. Нужно продержаться лишь двадцать четыре часа, после чего он свободен — свободен вернуться к своему истерзанному бомбежками и голодом народу. Нет, конечно же, они не собираются подсунуть ему любовницу — только герои мелодрам попадаются на такие трюки. К тому же в мелодрамах тайный агент никогда не бывает усталым, безразличным к девушкам, влюбленным в свою покойную жену. А если Л. поклонник мелодрам? В конце концов, он представитель аристократии — все эти маркизы, генералы и епископы живут в собственном странном мире, позвякивая орденами и медалями, которыми награждают друг друга. На остальной мир они смотрят, как рыбы, сквозь стекла аквариумов; даже по своим физиологическим потребностям они принадлежат к одному виду, роду, семейству. Следовательно, вполне возможно, что они черпают свои представления о внешнем мире — о людях мыслящих и работающих — именно из мелодрам. Было бы ошибкой недооценивать невежество правящего класса. Сказала же Мария-Антуанетта
