Мистер К. провел его в одну из клетушек, где было тепло от батарей. Двойные оконные стекла не пропускали ни воздуха, ни шума с Оксфорд-стрит, тянувшейся внизу. На одной стене висела простенькая, по-детски нарисованная картинка: семейство, готовящееся к трапезе на фоне домика, типа швейцарского шале. У отца семейства в руках ружье, у одной из дам — зонтик. На заднем плане красуются горы, лес и водопад. Стол завален всяческой снедью — яблоки, кочан капусты, цыпленок, груши, апельсины, картофелины, кусок мяса. Один ребенок играет с обручем, а другой младенец сидит в коляске и сосет из бутылочки. На другой стене висел игрушечный часовой циферблат с картонными стрелками. Мистер К. сказал: «Табло», — и постучал по столу. Затем с нарочитой старательностью уселся в одно из двух кресел и произнес: «Эссего». Д. тоже сел. Мистер К. сказал: «Эль тимо эс» и указал на часы — «нуево». После чего произнес «Атентио» и начал извлекать из кармана какие-то коробочки.
— Извините, — сказал Д., — тут, наверное, какая-то ошибка…
Мистер К. принялся ставить одну коробочку на другую и при этом считал: «Уна, да, треа, квара, виф». И шепотом пояснил:
— Правила запрещают нам говорить не на энтернационо. Если меня на этом поймают, то оштрафуют на шиллинг. Так что, пожалуйста, говорите шепотом, если не на энтернационо.
— Кто-то организовал для меня урок…
— Совершенно верно. У меня есть инструкция. — И сказал громко, указывая на коробочки: — Ку сон ля? — Сам же ответил: — Ля сон кастес. — И спросил шепотом: — Что вы делали прошлым вечером?
— Я желал бы взглянуть на ваше удостоверение.
К. достал из кармана карточку и положил ее перед Д.
— Ваш пароход опоздал только на два часа, а в Лондоне вас вчера вечером не было.
— Прежде всего я опоздал на поезд — задержка на паспортном контроле. Затем одна женщина подвезла меня на машине, но лопнула шина и пришлось задержаться в придорожном отеле. Там был Л.
— Он говорил с вами?
— Он послал мне записку с предложением двух тысяч фунтов стерлингов.
Странное выражение промелькнуло в глазах человечка — похожее на зависть или голод. Он сказал:
— Ну и как вы поступили?
— Никак не отреагировал, естественно.
К. снял очки в стальной оправе и протер стекла.
— Женщина связана с Л.?
— Думаю, вряд ли.
— Что еще произошло? — И вдруг, указывая на картинку, сказал: — Ля эс ун фамиль. Ун фамиль жентильбоно.
Дверь открылась, и заглянул д-р Беллоуз.
— Экселенте, экселенте, — сказал он с доброй улыбкой и снова закрыл дверь.
