Размышлял Юнец и о другом: если он, незаконнорожденный и оттого безымянный, прекрасно понимает сам себя, это ведь неспроста?
Регент откинулся назад, прислонившись к металлической тележке для книг, чтобы дать отдых спине. Стоит дернуть ногами, и колесики тележки повернутся, а сама она зашатается. «Наверное, — думал Регент, — лучше не шевелиться: одно движение — и на меня обрушится книжный стеллаж, в который упирается тележка».
Закончив подсчет, он мрачно пробормотал: «Триста сорок шесть» — и, сгорая от нетерпения, стал ждать, пока Фентон не объявит свои результаты.
Фентон медлил, близоруко щурясь сквозь стекла очков. Все еще молча барабанил длинными пальцами по корпусу машинки. Звон затих, но не сразу, а Регенту даже показалось, будто звук этот все еще висит в воздухе, и ему стало не по себе.
— Вынужден сообщить, что получилось шестьсот сорок три, — наконец изрек Фентон.
Регент на миг прикрыл глаза и до крови прикусил изнутри щеку. Прошло уже полтора месяца, и, хотя деревенский юноша пока не возвращался, Фентон с Регентом все это время только и занимались что загадкой священной книги. Регент даже приноровился готовить себе маковый отвар и набивать трубочку (это была его новая прихоть) прямо в библиотеке, в перерывах между очередными штурмами неподдающегося текста.
— Придется сравнить результаты. Как думаете, получится расставить их в алфавитном порядке?
Фентон усмехнулся:
— Разумеется.
Выхватив у Регента список, он положил его рядом со своими подсчетами и проворно застрекотал по клавиатуре. Через десять минут непрерывной работы Фентон вытянул из блестящего нутра машинки длиннющий желтоватый лист. Регент не знал, что и думать. Фентон работал прямо-таки противоестественно быстро и плодотворно.
Еще несколько часов оба ученых мужа провозились со списком, сличая гармонию гласных, подсчитывая мутации согласных, расставляя величины. Длинный список покрылся помарками, вставками, вычеркиваниями, но вот у Регента перехватило дыхание от волнения: наконец-то в записях забрезжил какой-то смысл… и тотчас ускользнул бы, не ткни Фентон коллегу в этот смысл носом. Фентону, конечно, все было ясно.
— Полная противоположность! — победоносно объявил он. — Наши результаты противоречат друг другу, понимаете? — Он отчеркнул поломанным ногтем седьмое слово в списке Регента, затем в своем. — Никакой гармонии. У нас получилась прискорбная какофония произвольных звуков, смехотворное гадание вслепую. Но если взглянуть свежим глазом, и не так пристально, как мы, то обнаружится, что результаты все-таки взаимосвязаны. Как? Они кружат вокруг некоего ключевого значения, которое не поддается осмыслению. К консенсусу нам с вами не прийти, потому что его и не существует.
