– Где ты живешь? – спросила ворона.
– На овощной грядке. Рядом с большим камнем.
– Я подброшу тебя туда.
Она вдруг начал снижаться, и на мгновение миссис Фрисби подумала, что ворона буквально выбросит ее. Но через несколько секунд, так быстро летают вороны, они приземлились в полуметре от дверей ее дома.
– Большое спасибо, – сказала миссис Фрисби, спрыгивая на землю.
– Это мне стоит тебя благодарить, – ответила ворона. – Ты спасла мне жизнь.
– А ты мне.
– О, но это не одно и то же. Ты бы не рисковала своей, если бы не я… я и мой моток веревки.
А так как именно об этом она и думала, миссис Фрисби не стала спорить.
– Мы все помогаем друг другу против кота, – сказала она.
– Да. Но все же я в долгу перед тобой. Если мне представится шанс помочь тебе, надеюсь, что ты меня позовешь. Меня зовут Джереми. Спроси у любой вороны в лесу, и они найдут меня.
– Спасибо, – сказала миссис Фрисби. – Я запомню.
Джереми улетел в лес, а она вошла в дом, неся с собой три порции лекарства.
Когда миссис Фрисби зашла в дом, она обнаружила, что Тимоти спит, а остальные дети ждут ее, испуганные, грустные и подавленные.
– Он уснул сразу после того, как ты ушла, – сказала Тереза. – Дважды просыпался, второй раз не бредил. Он сказал, что у него болит в груди и голова. Но, мама, Тимоти казался таким слабым – он едва мог говорить. Он спросил, где ты, я сказала ему. А потом он опять уснул.
Миссис Фрисби отправилась туда, где лежал Тимоти, маленький комочек мокрого меха, свернувшийся под тряпичным одеялом. Он едва ли выглядел больше, чем был, когда они с мистером Фрисби несли его к мистеру Эйджису ребенком, она подумала, что хотела бы, чтобы мистер Фрисби был жив и успокоил детей. Но его не было, и теперь она должна это сделать.
– Не волнуйтесь, – произнесла она. – Мистер Эйджис дал мне лекарство и говорит, что Тимоти выздоровеет.
Она размешала содержимое одного из пакетиков, серо-зеленый порошок, в воде, а потом аккуратно попыталась разбудить Тимоти.
Он улыбнулся.
– Ты вернулась, – сказал он еле слышно.
– Я вернулась и принесла тебе лекарство. Мистер Эйджис говорит, что от него ты поправишься.
Она положила его голову себе на руку, и он проглотил лекартсво.
– Я думала, оно будет более горьким, – сказала она.
– Не такое, но и невкусное, – сказал он. – На вкус как перец.
И Тимоти тут же заснул.
На следующее утро, как и предполагалось, температура упала, дышать ему стало легче, сердцебиение нормализовалось; однако в тот день он практически не просыпался. На следующий день он бодрствовал дольше, а на третий день у него вовсе не было температуры, как и говорил мистер Эйджис. Однако если мистер Эйджис оказался прав во всем, миссис Фрисби знала, что прав он и в остальном сказанном: Тимоти все еще был слаб. Он должен оставаться в постели, в тепле и дышать только теплым воздухом.
