Оставив самострел в кустах, выскочил на дорогу перехватывать коней, чтобы с перепугу далеко не ускакали. Перехватив передних четырех коней, подождал, пока Иван с Сулимом кинут на них пару тел и связанного «языка», и увел их в лес искать подходящее место для обстоятельного разговора. По дороге подобрал свой самострел, маскхалат и прицепил их за луку свободного седла.
– Сулим, перехватывай у меня коней и иди за Богданом. Давид, давай мне тех, что держишь, а сам с Дмитром – осмотритесь тут, чтобы, не дай боже, ничего на земле не осталось. Потом помалу гоните табун вперед, пока полянку или просеку возле дороги не забачите. Там на роздых становитесь и нас дожидайтесь. – Отдав короткие распоряжения, Иван потянул четверку коней за собой в лес. – Дмитро, сбегай сумки пустые и мешки наготовленные мне принеси – и возвращайся к Давиду. – Видя, что Дмитро не понимает, чем ему следует заняться, Иван нашел ему задачу по силам, не стараясь объяснять прежнего поручения. Этим опытный командир отличается от молодого. Не перегружает мозги подчиненным.
Через минуту дорога опустела, из-за поворота появился наш табун лошадей, лениво, шагом продолжающий свой путь в стольный город Чернигов. На полянке мы с Сулимом быстро обыскали мертвых и живых на предмет бумаг с гербовыми печатями, затем начали сортировать добычу. Сперва раздели пленного и привязали к дереву. В один из снятых кошелей ссыпали монеты и драгоценные украшения; доспехи, оружие и верхнюю одежду складывали в мешки.
Пока Иван по экспресс-методике выбивал сведения из пленного, мы продолжали нашу работу. Когда все было разложено и погружено на коней, Сулим подключился к допросу. Обнаружив в лесу неподалеку от нашей поляны поваленное с корнем дерево, перетащил покойников в яму и подошел поближе послушать, что получается у старших товарищей.
У живого гонца обнаружилось два письма от князя новгород-северского и черниговского Дмитрия-Корибута – одно польскому королю, второе князю киевскому Владимиру Ольгердовичу. Все страннее и страннее становится. Вроде помнилось мне, Дмитрий-Корибут был только князем новгород-северским, в Чернигове брат его младший сидел. Никакой самостоятельной роли не играл, полностью был под влиянием Корибута, фактически выполняя функции его наместника. Впрочем, это для нас никакого значения не имело.
О содержании и цели переговоров гонец отвечать отказывался, аргументируя это своей полной неосведомленностью. Но было заметно, что это не совсем так. Он этого особенно и не скрывал, видимо, стараясь разозлить нас, чтобы мы его поскорее прикончили. При взгляде на Ивана с Сулимом создавалось впечатление, что лях недалек от цели. Да и торчать нам тут особого смысла не было: нужно к табуну подтягиваться.
