Последние несколько дней установилась ясная, очень холодная погода. Середина января, крещенские морозы. Все вокруг застыло и замерло, скованное холодом. В неподвижном морозном воздухе стояла звенящая тишина, в которой каждый звук разносился на километры. Застыли и все мои начинания, только винокурня дымила без перерыва. Мороз загнал домой лесорубов, Степан с отцом забросили детали к лесопилке, даже батя в кузне не появлялся. Все сидели по домам, пережидая морозы: бабы пряли пряжу, мужики что-то строгали, мастерили, пили бражку и клепали детей. Молодежь балдела на посиделках, и только я был лишний на этом празднике жизни.
Так дальше продолжаться не могло. Эти несколько недель зимы и снега, вынужденного относительного бездействия вымотали сильнее, чем стычки и походы. И самое противное – это моя паранойя, постоянно зудящая в голове, что количество непоняток, связанных со мной, очень скоро перейдет в качество. И это новое качество мне не понравится.
Такие мысли бродили в моей голове, когда торопил коней на узкой лесной дороге, окруженной застывшими и звенящими от мороза величественными деревьями. Только изредка доносившийся из леса треск дерева нарушал монотонный скрип полозьев моих саней. Единственное, что не могло не радовать, – езды было не больше чем на час. Возможно, я не успею за это время отморозить себе чего-то существенного.
– Здравствовать вам всем! Зерна привез. Покажи, Мотря, куда его складывать, а вы, девки, тоже одевайтесь, поможете мне с воза мешки на плечи закидывать.
– Что, сам не возьмешь, бугай здоровый? – нежно поздоровалась со мной младшая, не подымаясь с лавки.
– И тебе здравствовать, гость нежданный, – недовольно глянув на Ждану, что открывает свой рот без спросу, ответила Мотря. – Зачастил ты к нам. Хоть про гостинцы не забываешь, можно и потерпеть пока. Ждана, иди покажи, на возу поможешь мешки подавать.
Недовольно скривившись, Ждана пошла одеваться. После того как мы вернулись обратно и меня посадили за стол, украшенный небольшим бочоночком, случайно оказавшимся в телеге, был задан закономерный вопрос:
– Ну, давай рассказывай, что за печаль тебя в этот раз к нам привела.
Путаясь и сбиваясь на частности, пытался донести до них, что меня тревожит и чего мне в этой жизни не хватает. Мотря мои проблемы понимать отказывалась – мол, надо тебе, вот и работай, кроме вас двоих с Богданом, никто в вашу голову не влезет и вам не поможет. Две другие красавицы сидели с выражением «мы, мол, знаем, но ничего не скажем, пока нас не попросят». Поскольку Мотря этого цирка не замечала, пришлось обратить ее внимание на присутствующих.
