— Прекрасная мысль! — изрек Август.
— Да, — кивнул Артур Бэллывью Верси-Ярн, — каждый из нас наверняка знает факты, известные лишь ему. Сличение наших сведений, сверка наших впечатлений направит интуицию и укажет путь к разгадке!
— Чудная идея! — крикнул Эймери.
— Уау! — выдала индейский клич Сиу, вкатывая тележку с бутылками, фужерами и рюмками.
Все выпили.
Эймери вызвался вещать первым, так как считал имевшийся материал весьма важным. Присутствующие в удивлении переглянулись и решили ему не перечить.
— Итак, — начал Эймери Шум, — я перечитал чуть ли не весь дневник Антея Гласа. В девяти-десяти местах я нашел намеки на текст, призванный — как уверяет Антей — дать разгадку. Мне кажется, масса существующих в дневнике указаний делается с целью выявить не весь смысл, а лишь часть; ссылки как бы разрешают к нему лишь приблизиться.
— Да, — сказал Верси-Ярн, — Антей высказывал, замалчивая; раскрывал, маскируя.
— Larvati ibant abscuri astra sub tencbns, — вставила Хыльга, чьи знания латыни были весьма приблизительными.
— Местами, — вернулся к литературным реминисценциям Эймери, — текст напичкан ссылками на Германа Мелвила, на «Избранника» Т. Манна, на книгу Исидры Имитади, изданную десять лет назад в Аргентине. А еще Антей цитирует Кафку, передергивает Артюра Рембауда и касается «Хищения в серале». Или вдруг выявляется некий Белый Царь. Все эти фрагменты связывает единая и неизменная тема: явление или утрата Белизны.
— Белизны?! — взревел Август Б.Вилхард, расплескав минералку на белую скатерть.
— Белизны?! — вскричала Хыльга, перевернув вазу с фруктами.
— Белизны?! — захрипел Артур Бэллывью Верси-Ярн, закашлявшись в табачных миазмах.
— Белизны?! — взвизгнула Сиу; в зале треснули сразу три зеркала.
— Белизны, — сказал еще раз Эймери. — Да. Белизны. Все указания упираются в Белизну. Какие же смыслы вкладывал Антей в сей термин?
Август Б. Вилхард раскрыл секретер, выдвинул ящик и вынул тетрадь в переплете из сафьяна.
— Эту тетрадь, — сказал старик, — Антей прислал нам месяц назад, день в день.
— Значит, за три дня перед тем, как исчезнуть, — вычислил Эймери.
— Да. Тетрадь чиста: ни фразы, ни буквы; лишь реклама — как мы считаем, — вырезанная из газеты и вклеенная Антеем.
Эймери принялся листать тетрадь; все замерли, всматриваясь в нее. Все тридцать три страницы были чистые, за исключением страницы шестнадцать: на нее был наклеен рекламный текст без иллюстраций.
Эймери принялся читать вслух:
