Затем Алаизиус заехал в канаву, чья глубина, к счастью, была невелика.
Затем задавил ежа, затем сбил зайца и, уже выезжая на финишную прямую, зацепил грека (ехал грека через реку, видит грека: в реке — рак, сунул грека в реку руку, рак за руку греку цап, ну а «плимут-барракуда» греку за икру царап); инцидент вызвал гнев местных жителей, а струхнувший Алаизиус едва избежал расправы.
— Уф, — перевел дух Аттавиани, видя, как Алаизиус паркует машину у решетки парка, вздымая гигантский клуб пыли. — Все, приехали. Финиш. Увы, наш приезд нельзя назвать чересчур ранним!
— Ты бы лучше переживал, как бы наш приезд не был напрасным, — задумался вслух Алаизиус. — Видишь, света нигде нет, все в темени, как если бы все исчезли.
— Да будет вам, — сказал Аттавиани. — Наверняка спят.
— Ну-ну! А лучшее время для сна не нашли? Ведь знали же: мы приедем, как же не встретить?
— Так давайте их разбудим, — намекнул прагматичный Аттавиани.
Трижды дернул за шнур, висевший у двери: раздался звук бубенца, мягкий, нежный, чистый. Минуты летели, за дверью — ни звука: встречать приезжих вилла не спешила.
— Видишь? — не сдержался Алаизиус. — Все мертвы.
Затем, кинув хитрый взгляд на Аттавиани, шепнул как бы внутрь себя:
— Нет, наверняка не все; как минимум единственная душа еще пребывает в теле, и, думаю, надышавшись винными парами, сейчас спит как убитая!
— Не будем расстраиваться раньше времени, — сказал Аттавиани, кажется, так и не вникнув в намек Алаизиуса.
Затем агент приступил к решительным мерам. Размахнувшись, ударил в середину скважины и выбил шурупы из накладки замка, а затем, внедрив в щель лезвие, сумел выгнуть запирающую планку и зацепить задвижку. Дверь распахнулась.
— Зайдем лучше внутрь, — сказал Аттавиани и не без трепета зашел.
Алаизиус, являя классический пример труса, дал Аттавиани углубиться вперед саженей на десять и лишь затем шагнул сам. Вдруг кулуар высветился. Навстречу мужчинам вышла Сиу, держа в руке маленький тусклый фитилек.
— Видите? — сказал Аттави Аттавиани. — Мы зря переживали, к нам идет Сиу!
— Привет, — выжала из себя удрученная Сиу. — Мы вас заждались!
— Вид у тебя не веселый, Сиу, — заметил Алаизиус. — Чем ты так угнетена?
— Август умер!
— Мы в курсе.
— А вслед за ним — Хыльга!
— Хыльга?! — дернулся Аттави Аттавиани.
— Да. Хыльга. А еще успел преставиться Бен-Амафиин!
— Бен-Амафиин? — удивился Аттавиани. — Первый раз слышу. Мужчина был вместе с вами?
— Да нет же, — прервал агента Алаизиус Сайн. — Так звали карпа.
