Я открыл дверь с ее стороны. Там сидела она, моя возлюбленная. Моя жертва. Она показалась мне испуганной. Но почти сразу лицо ее изменилось — и я увидел гордую готовность к сопротивлению.
— Господи, Макс, — сказала она, — так это ты.
— Да, я видел, как ты садилась в машину.
— Садилась? Где?
— Где ты садилась, у…
Как будто это что-то значило. Пожилой мужчина терпеливо и дружелюбно смотрел то на Сабину, то на меня и молчал. Она его не представила.
— Что, собственно, ты здесь делаешь? — Это звучало почти грубо.
— Я издатель. Франкфуртская ярмарка. А что ты здесь делаешь?
— Работаю. Фотографирую.
— Как у тебя дела?
— Хорошо.
Она отвечала, как ребенок в школе отвечает на неприятные вопросы учителя, опустив глаза.
— Могу я с тобой увидеться? Поговорить?
— Боже. Нет. Видеться? Говорить?
Знакомая изящная головка, совсем близко от меня — и такая недоступная; брови чуть светлее и тоньше, чем раньше. Деловая женщина, носит косу, едва заметно накрашена… Ее лицо стало взрослее и жестче, но почти не изменилось. На фотографии оно выглядело более женственным. Ее спутник — друг? родственник? — следил за нами внимательно и озабоченно. Наверное, мы слишком долго молчали.
— Познакомься, Макс, — сказала она. — Сэм, это Макс Липшиц, очень давний друг. Макс, это Сэм Зайденвебер.
Очень давний друг… Я превратился в исторический факт. Я вопросительно посмотрел на нее — кто он? — но она не отреагировала. Почему, собственно, она должна объяснять мне что-то?
Я протянул Сэму руку. И тут меня осенило: он же знаменитый продюсер. Он снимал… Но я был так взволнован, что не мог вспомнить ни одного названия.
— Я не один. Со мной автор, мои редакторы… — сообщил я неловко. Мы, все разом, посмотрели на мою машину. Оттуда, взволнованные, как дети, Нора, Якоб и Виллем глядели на нас сквозь забрызганные стекла. — Они, наверное, умирают от любопытства. Мы за тобой гнались.
Мне было стыдно. Смертельно стыдно.
— Ты за мной гнался? — Сабина изумленно взглянула на своего спутника. — Мы должны… — начала она.
— Давайте все вместе пообедаем! — перебил я. Мысль, что она снова пропадет, исчезнет, не выслушав моего рассказа, была невыносима.
Она смущенно отвела глаза. Я захватил ее врасплох. Она молчала. Затем повернулась к своему спутнику. Кто он ей?
— Сэм и я…
Сэм кивнул, почти восторженно.
— Конечно! — сказал он по-голландски с небольшим акцентом, происхождение которого я не смог определить. — Отличная идея, Сабина. Кстати, я приехал сюда, чтобы найти голландского издателя! Чудесное совпадение! — и, повернувшись ко мне: — Вы что издаете?
