— Замечательно, что я наконец тебя встретил, — сказал он, прежде чем решительно шагнуть и исчезнуть в толпе.
Вся процедура расставания заняла полминуты, не больше.
38
Я с трудом решился взглянуть на Сабину. Она сидела, уставившись на картонную подставку для пива, и свирепо ковыряла ее ногтем.
— Ты не сказал ни слова! — сказала она сердито.
— Господи, если бы это было так просто. И вообще, это неправда!
Теперь она разглядывала свой стакан и, кажется, немного расслабилась.
— Странно, да? — сказала она. — Я всегда нервничаю в присутствии отца. Несмотря на то что я им восхищаюсь.
Я придвинулся к ней, не вставая со стула. Осторожно обнял ее за плечи, но она, так же осторожно, высвободилась из моих объятий.
Никогда больше я не встречался с ее отцом.
39
— Тебя никак не назовешь роковой женщиной, — сказал Виктор Сабине как-то вечером, когда зашел навестить нас.
Виктор дружил со мною с детского сада, мы учились с ним в одном классе, и после школы он обычно приходил ко мне: его мама работала и днем ее не бывало дома. Потом нас перевели в разные школы, и наши пути ненадолго разошлись: Виктор учился не слишком хорошо.
Мы возобновили дружбу, когда я поступил в университет, а он поселился по соседству со мной. Виктор оказался прирожденным бизнесменом; он занимался чем-то связанным с компьютерами. В ту пору это занятие было восхитительно новым и необычным.
Мне нравилось, что Виктор считал меня «интеллектуалом», которого полагалось уважать. В наших отношениях не были полного равноправия, но дружба была такой давней и близкой, что неравенство ей не вредило. Я вел себя с Виктором как старший брат, такое распределение ролей было принято между нами давным-давно. Виктор, кстати, всегда относился ко мне лучше, чем я к нему.
«Роковая» для Виктора означало — та, любовь к которой ведет человека через череду непоправимых несчастий к трагическому краху, непредсказуемая и неприступная; такая женщина могла бы смертельно ранить его. Втайне он мечтал заполучить подружку, в которой ничего «рокового» не было, вроде Сабины, я-то это точно знал.
Но Сабина была шокирована. Она предпочитала и сама об этом говорила, чтобы ее считали таинственной, своевольной и непредсказуемой. Она решила, что Виктор отметил деградацию ее женских качеств, впала в депрессию и немедленно занялась опровержением его теории:
— Так ты не считаешь меня роковой женщиной…
Она с несчастным видом уставилась в огонь, горевший в печи, отчего я невольно рассмеялся. Роковые женщины гораздо жестче, чем ты, мог бы я сказать. Но она опередила меня:
