На подготовку ушли месяцы.
Чандреш, который давно считает его неоценимым помощником в любых вопросах, касающихся цирка, с радостью отдал ему на откуп церемонию с факелом.
А еще, что куда важнее, Чандреш легко согласился держать все в тайне. Зажжение факела прошло в духе Полночных трапез — без лишних расспросов о том, что и как получается.
Ему не пришлось объяснять, чем пропитываются наконечники стрел, чтобы обеспечить столь поразительный эффект, или как языки пламени сменяют один яркий цвет на другой.
Если же на этапе репетиций и прочих приготовлений кто-то все-таки начинал задавать вопросы, ему быстро объясняли, что знание секретов фокуса только испортит впечатление.
Впрочем, самую важную часть действа Марко отрепетировать не мог.
Ускользнуть от Чандреша незадолго до полуночи, затерявшись в толпе на главной площади цирка, оказалось несложно.
Он направляется к пустой чаше, стараясь подобраться как можно ближе. Достает из кармана плаща толстую тетрадь в кожаном переплете — абсолютную копию той, что надежно хранится запертой на ключ у него кабинете. Никто из посетителей, слоняющихся по площади, не замечает, как он бросает тетрадь на дно чаши. Она приземляется с глухим стуком, который теряется в общем гуле.
В полете тетрадь раскрывается, и с первой страницы в звездное небо смотрит искусно нарисованное черными чернилами дерево.
Когда лучники занимают места, Марко по-прежнему стоит возле чаши, практически касаясь железных завитков.
Толпа вокруг него неистовствует при виде калейдоскопа сменяющих друг друга оттенков, но их крики не могут заставить его отвести напряженный взгляд от огня.
Когда последняя из стрел достигает цели, он закрывает глаза. Сквозь опущенные веки белоснежное сияние кажется красным.
Во время первых выступлений Селия опасалась, что будет выглядеть бледной копией отца, но, к ее облегчению, происходящее ничем не напоминает шоу, с которыми он кочевал по театрам.
Ее шатер маленький и уютный. Зрителей немного, так что в ее глазах каждый индивидуальность, а не часть безликой толпы.
Она обнаруживает, что может разнообразить программу, выбирая, какой фокус показать, в зависимости от реакции людей.
Она получает куда больше удовольствия, чем ожидала, что не мешает ей дорожить небольшими перерывами между выступлениями, когда она может побыть одна. Полночь близится, и она решает поискать укромный уголок, чтобы поглядеть, как зажжется факел.
Однако пробираясь через закулисье — в цирке нет ни сцены, ни кулис, но это место почему-то окрестили именно так, — она неожиданно оказывается вовлечена в суету, связанную с рождением близнецов Мюррей.
