— У своего отца, Гектор Боуэна, — отвечает Селия. Выдержав небольшую паузу, она продолжает: — Хотя он больше известен под именем чародея Просперо.
Перо выпадает из руки Марко.
— Чародея Просперо? — Чандреш снимает ноги со спинки кресла и всем телом подается вперед, глядя на Селию совершенно другими глазами. — Чародей Просперо — ваш отец?
— Был им, — уточняет Селия. — Его… не стало год назад.
— Примите мои соболезнования, дорогая, — говорит мадам Падва. — Но кто такой, ради всего святого, этот Просперо?
— Всего-навсего величайший иллюзионист современности, — поясняет Чандреш. — В свое время я старался не упускать возможности устроить его выступление. Он был настоящим гением, мог очаровать любую публику. Ему не было равных.
— Он был бы рад услышать ваши слова, сэр, — говорит Селия, метнув короткий взгляд в сторону неосвещенной кулисы.
— О, я говорил ему об этом неоднократно, хотя мы не виделись уже очень давно. Как-то раз мы с ним здорово напились в пабе, и он начал объяснять, что необходимо раздвигать привычные рамки театрального искусства, изобретать что-то новое, поистине сверхъестественное. Ему бы наверняка понравилось то, что мы задумали. Чертовски обидно, что его больше нет, — тяжело вздохнув, он сокрушенно качает головой. — Впрочем, давайте продолжим, — говорит он, откидываясь в кресле и с интересом глядя на Селию.
Марко, вновь вооруженный пером, заглядывает в анкету.
— В-вы можете выступать не только на сцене?
— Да, — отвечает Селия.
— Ваши фокусы можно наблюдать под разными углами?
Селия позволяет себе улыбнуться.
— Вам нужен фокусник, который может выступать, окруженный толпой зрителей? — обращается она к Чандрешу.
Он кивает.
— Понятно, — говорит Селия.
Стремительным, едва заметным движением она подхватывает с пола жакет и бросает его в зал. Жакет, вместо того чтобы упасть на кресла, взмывает вверх, расправляясь в воздухе. В секунду складки шелка превращаются в блестящие черные перья, рукава становятся крыльями, и вот уже над залом парит черный ворон. Он пролетает над рядами бархатных кресел и начинает описывать хаотические круги над балконом.
— Впечатляет, — улыбается мадам Падва.
— Если только он не был спрятан в ее необъятных рукавах, — бормочет Чандреш.
Селия проходит по сцене и останавливается напротив Марко.
— Могу я позаимствовать у вас это ненадолго? — просит она, указывая на его блокнот.
Поколебавшись, он протягивает его ей.
— Благодарю, — говорит она, возвращаясь на середину сцены.
