Бейли никогда не приходилось видеть ничего подобного. Он наблюдает за игрой света в хрустальных шариках, не зная, то ли можно войти, то ли нужно подождать приглашения. Ищет глазами табличку с правилами поведения в этом месте, но ничего не находит. Бейли растерянно топчется в пустом вестибюле, когда из-за хрустального полога раздается голос.
— Входи, прошу тебя, — слышит он. Это голос женщины, тихий, но звучит он так, словно она стоит прямо рядом с ним, хотя Бейли уверен, что он раздается из соседнего помещения. Он робко касается гладких и холодных на ощупь бусин. Рука свободно проскальзывает сквозь завесу, легко уступающую его прикосновению, словно вода или высокая трава. Длинные нити приходят в движение, и бусины, соприкасаясь в темноте, издают звук, напоминающий шелест дождя.
Комната, в которую он попадает, уже не так похожа на бабушкину гостиную. Повсюду горят свечи, а в самом центре за столом сидит женщина с закрытым вуалью лицом, одетая во все черное. На столе колода карт и большой хрустальный шар.
— Прошу садиться, молодой человек, — произносит она, и Бейли делает несколько шагов к стулу напротив нее. Присев, он с удивлением отмечает, что стул весьма удобный и совсем не такой жесткий, как стулья его бабушки, хотя внешне почти ничем от них не отличается. Только сейчас Бейли приходит в голову, что за исключением рыжеволосой девчонки, никто в цирке ни разу с ним не заговорил. На протяжении всего выступления иллюзионистка не проронила ни слова, хотя в тот момент он не обратил на это внимания.
— Боюсь, мы не можем начать, пока не будет внесена плата, — говорит гадалка. Бейли с облегчением думает, что не зря захватил карманные деньги на случай непредвиденных расходов.
— Сколько с меня? — интересуется он.
— Сколько не жалко за то, чтобы заглянуть в свое будущее, — говорит прорицательница. Бейли ненадолго задумывается. Это довольно странно, но справедливо. Он вынимает из кармана несколько монет в надежде, что этого будет достаточно, и кладет на стол. Гадалка не притрагивается к деньгам, лишь простирает над ними руку — и монеты исчезают.
— Скажи, что бы ты хотел узнать? — спрашивает она.
— Про свое будущее, — говорит Бейли. — Бабушка хочет, чтобы я поступал в Гарвард, а отец — чтобы взял на себя управление фермой.
— А чего хочешь ты? — спрашивает прорицательница.
— Я не знаю, — признается Бейли.
В ответ раздается смех, но звучит он по-доброму, и Бейли внезапно становится легко, словно он беседует с самым обычным человеком, а не с таинственной провидицей, а может, даже волшебницей.
