— И что же лучше, а? — спрашивает она. — Комната, полная деревьев, или комната, полная песка? Ты хотя бы догадываешься, которая из них моя? Папа, это начинает надоедать. Кто бы ни был моим противником, становится очевидно, что силы примерно равны. Как ты собираешься определить победителя?
— Не твоего ума дело, — шипит отец ей прямо в ухо, и его близость коробит ее. — Не этого я ждал от тебя, ты меня разочаровала. Ты должна больше стараться.
— Я не могу стараться больше, — возражает Селия. — У меня хватает сил держать под контролем лишь то, что уже есть.
— Этого недостаточно, — заявляет отец.
— А когда будет достаточно? — спрашивает Селия, но ответа нет.
Она в одиночестве стоит под звездным небом.
Она в изнеможении опускается на землю и, зачерпнув горсть жемчужно-белого песка, смотрит, как он медленно струится сквозь пальцы.
Запершись у себя дома, Марко сооружает из бумаги крошечные комнаты. Коридоры и двери из страниц книг и фрагментов чертежей, обрезков обоев и кусочков писем.
К комнатам, созданным Селией, он пристраивает свои. Создает новые лестницы, спиралью обвивающие ее залы.
И оставляет пустые пространства, чтобы она могла ответить.
Вена, январь 1894 г.
Кабинет довольно просторный, но так заставлен мебелью, что кажется меньше, чем есть на самом деле. Большая часть стен, декорированных матовым стеклом, скрывается за стеллажами и шкафами. Чертежный стол возле окна почти полностью скрыт под ворохом бумаг, схем и чертежей, разложенных по никому неведомому принципу, а сидящий за столом человек в пенсне так сливается с обстановкой, что почти неразличим на ее фоне. Шуршание карандаша, царапающего бумагу, звучит так же методично и размеренно, как тиканье часов в углу.
Когда раздается стук в дверь, карандаш перестает шуршать и лишь часы продолжают тикать как ни в чем не бывало.
— К вам мисс Берджес, сэр, — заглянув в кабинет, объявляет секретарша. — Она сказала не беспокоить вас, если вы очень заняты.
— Никакого беспокойства, — отвечает мистер Баррис, бросая карандаш на стол и поднимаясь с кресла. — Попросите ее войти.
Секретарша исчезает, и в дверях появляется молодая женщина в модном платье с кружевной отделкой.
— Привет, Итан, — здоровается с порога Тара Берджес. — Прости, что являюсь без предупреждения.
— Милая Тара, нет нужды извиняться. Ты, как всегда, чудесно выглядишь, — говорит мистер Баррис, целуя ее в обе щеки.
— А ты все не стареешь, — замечает Тара, бросив на него многозначительный взгляд.
