— Я против того, чтобы гулять и тратить на них силы и деньги, даже если ты не женат. Лучше уж побольше сэкономить и жениться потом на порядочной девушке. И никакого распутства. От этого только ссоры и неприятности. Наша жизнь с Марсией, во всяком случае, началась хорошо.
Вот что узнал Сабин о своем новом друге. Друге? Да, в мыслях он так его уже называл. Хотя по характеру они были очень разными. Сабин уважал спокойную уверенность, целеустремленность и старомодные добродетели Кассия Хереи. О том, что нашел центурион в нем, юноша на много лет младше, Сабин не задумывался.
Между тем он подходил к тренировочной площадке, которую потеснили строения последних десяти лет, да так, что она оказалась в кольце храмов. Уже издали Сабин различил хорошо знакомые звуки: звон мечей и приглушенные удары о щиты.
Это была территория мужчин. Правда, ни один закон не запрещал присутствовать здесь женщинам, но приходить сюда осмеливались немногие, и их лица, как правило, скрывала вуаль.
Проституткам же доступ на Марсово поле был закрыт, им разрешалось заниматься своим промыслом только в районе Субуры — квартале между Капитолием и Эквелиниумом.
Сабин поискал глазами знакомую высокую фигуру друга, но тут кто-то сзади положил ему на плечо руку. Сабин оглянулся и увидел сдержанную улыбку на спокойном лице Хереи. Тот уже переоделся и, казалось, был рад встрече.
— Здравствуй, Сабин! Я думал, что ты сегодня не придешь. Для упражнений у меня больше не осталось времени, только, пожалуй, час для терм. Сеян приказал сегодня вечером всем преторианцам явиться для совещания.
Когда они парились, Херея мялся и никак не мог решиться заговорить:
— У меня к тебе есть вопрос, точнее просьба. Ты как-то предлагал мне платить за уроки, но я отказался от денег. Не хочу их брать и сейчас, но ты мог бы по-другому, скажем, отблагодарить меня, если ты, конечно, хочешь…
Сабин не вытерпел:
— Да говори же, Херея, мы ведь уже старые знакомые! Если я что-то могу для тебя сделать, я сделаю это.
Херея придвинулся вплотную к нему и прошептал:
— Я бы хотел научиться писать, понимаешь? Не то чтобы мне этого сильно недоставало, но меня задевает, когда мальчишки из богатых семей, которые могли позволить себе нанять учителей, смеются надо мной. К тому же, если я научусь читать и писать, меня могут повысить, возможно, я даже стану трибуном.
Сабин положил руку на плечо Хереи:
— С удовольствием, мой друг. Я буду рад оказать тебе услугу. Но не думай, что это так просто!
