Мы с Вероникой и Ильёй пошли следом. Краем глаза я заметила, как Маркус одобрительно улыбнулся, а Сева поднял вверх большой палец, выражая одобрение. Действительно, сейчас Россу нельзя сосредотачиваться на своих переживаниях — а работа, причём такая, которая заставила бы усиленно думать — очень хороший способ отвлечься.
— Но они погибли не от яда, а от болезни. От очень запущенной болезни, — продолжил себе под нос зеленокожий и резко обернулся ко мне. — Сомневаюсь, что дело в том, что больные не способны рассчитать силы.
— Почему? — поинтересовался Илья.
— Потому что на людях такое объяснение бы прошло. Но не на подопытных животных. Они находятся в клетках, на небольшом пространстве, и активность больных из контрольной группы и тех, на которых испытывали обезболивающие и противовоспалительные, почти одинакова. Они не могли перетрудиться. Но болезни даже у тех подопытных, которые ещё не умерли, находятся в гораздо более запущенной стадии.
— Как будто анестетики способствуют их развитию… — задумчиво потянула я.
— Именно так. Но почему? — Росс нахмурился. — Надо поставить новые опыты. Проверить, какое время можно применять эти травы без пагубных последствий. И, заодно, проверить все остальные анестетики и противовоспалительные — вдруг найдем безопасный.
Зеленокожий с головой ушёл в работу, судя по всему, изо всех сил пытаясь отвлечься от тяжёлых мыслей. Больше он не срывался, по крайней мере, на моих глазах, но спать стал неспокойно: часто стонал, ворочался, кричал и даже плакал во сне. Никто из нас не мог и не стал бы винить Росса — необычные свойства «лекарственных» трав невозможно было предсказать, да и другие люди тоже ошиблись. Но зеленокожий не мог простить сам себя и смириться с неприятным открытием. Он сильно сдал, стал больше работать и меньше отдыхать. В конце концов, не выдержав, мы подобрали аргументы и с трудом доказали Россу, что своей гибелью (которая неминуема, если он продолжит жить в таком режиме) он не облегчит судьбу других людей.
— Та небольшая сила, которая у нас есть — не в нашей смерти, а в том, чтобы жить как можно дольше, — сказал Илья.
— Быстро такие опыты всё равно не поставишь. И решение быстро не найдёшь, — добавила я. — Это дело даже не дней, а недель, месяцев, а то и лет.
— Лучше двигаться медленно, но верно, чем пробежать кросс и потерять всё, — заметил Сева.
— Всем нелегко, и я уверен, что твои силы ещё понадобятся. Причём не только твои. Нам жизненно важно не просто высыпаться, не просто отдыхать, а иметь резерв сил. Иначе, когда действительно понадобятся какие-то срочные действия, мы не сможем их осуществить, — подвёл черту под разговором Дет.
