- Благодарю вас, сеньор Румил. Подождите, я разбужу своего попутчика, -
Корин прошел по коридору и постучал в дверь Энюя.
- Кто там? - раздался из-за двери недовольный голос.
- Вставай, иди завтракать, скоро ехать. Я буду ждать тебя в обеденном
зале, - строгим тоном приказал Корин.
- Сейчас я приду, - пообещал Энюй.
Корин с Румилом отправились вниз.
- Вы, коллега, гляжу, времени зря никогда не теряете, - с улыбкой покачал
головой старый маг. - И этим мне сильно напоминаете Димита.
- Надеюсь, я буду более успешен, чем он, - задумчиво произнес Корин, и
тут же спохватился. Он не хотел огорчать старого мага рассказом об
исчезновении Харагуса. Румил сейчас думал о своих делах, поэтому не уловил
двусмысленности этой фразы. Они тепло попрощались, и Румил отправился на
службу, а Корин зашел в обеденный зал.
Сделав заказ на двоих, Корин сел за свой вчерашний стол, вскоре к нему
присоединился и Энюй, который уже успел собраться в путь. После завтрака
Корин кликнул носильщиков, они погрузили вещи, и вскоре повозка выехала из
Палинсаны.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
РУКОПИСИ ХАРАГУСА
Повозка выехала за городские ворота и быстро покатила по тракту на
Катарел, как раз мимо тех мест, где вчера вечером ходил Корин. Он с легкой
грустью кинул взгляд направо, где от тракта отходила дорога, ведущая к
усадьбе супругов Заглеюс, пытаясь разглядеть их домик за плотной стеной
деревьев и густого кустарника. Но даже крыши приветливого домика, где он
провел столь замечательный вечер, не было видно.
Вскоре повозка проехала по мосту через шумный ручей, переполненный водой,
после ночного ливня. "У этого ручья вчера сидела Сиша, когда мы с Румилом
пришли к нему в дом, - вздохнув, вспомнил Корин. - Интересно, что она сейчас
делает?! Наверное, убирается по дому или работает в саду, как обычно делала
Дойша, моя приемная мать, правда, она не была волшебницей". С легкой досадой
он вспомнил, что забыл спросить у Румила о "Морском волке". Впрочем, сейчас
ему было не до гостиницы, он вспомнил слова старого мага о гномах.
Сидя рядом с возницей Корин внимательно следил за дорогой, он бодрствовал,
несмотря на предложение возницы прилечь, на специально устроенной для этого
лежанке. Энюй, напротив, забравшись под холст навеса, все время спал. Корин с
