Тут следует отметить, что сам я купил этот синтюк за те же 400 баксов, что в своё время занимал опять же у Кузьмина, но в тот раз отдал всё в срок. Продать же её, в принципе, можно было и за 500, но времени искать подходящего покупателя уже не было, и пришлось спешно продать её всего за 300 первому попавшемуся приятелю.
Таким образом, в срок я отдал Мите 300, а ещё 100 остался должен. Поначалу он сказал, что сие не беда.
С героина я постепенно слез, но… вышеупомянутая счастливая звезда материального достатка изменила мне весьма надолго. Время от времени я извинялся перед Кузьминым и обещал, что отдам вот-вот, в ближайшее время. Он всякий раз похлопывал меня по плечу и дружелюбно говорил что-то типа того, что, мол, не бери в голову, свои люди — сочтёмся и так далее. Я, конечно, о своём долге не забыл, но он настолько убедил меня, что это не к спеху, что, в общем-то, я перестал считать это своей первоочередной задачей. Вы не такие?:)
И надо же было такому случиться, что спустя два года после рождения этого долга, нас с Кузьминым, одновременно, обоих, полюбила одна и та же женщина. Звали её, как вы, видимо, уже догадались, Дэйзи.
Сначала она полюбила Кузьмина, нисколько, надо сказать, не смущаясь тем, что он — гей, а потом ей же искренне, по её признанию, полюбился всем сердцем я…
Находясь в гостях у Кузьмина, она звонила мне; находясь у меня, звонила ему — такая вот трогательная милая юная стервочка. Мите, полагаю, это не слишком нравилось и, возможно, что-то он к ней и чувствовал, ибо неоднократно заявлял, что хотя он и гей, но, мол, лет до 18-ти ему одинаково нравятся и мальчики и девочки. Дэйзи на тот момент вот-вот должно было исполниться 20, но, видимо, для неё в Митином сердце было сделано исключение.
То, что Дэйзи выбрала нас обоих одновременно (хоть спала, конечно, не только с нами двумя. И вообще я не вполне уверен, что она спала с Кузьминым, хотя скорее да, нежели нет) было особенно замечательно, ибо некогда этот самый Митя Кузьмин позволил себе сказать мне следующее: «Всем ты, Скворцов, хорош, но нет вот в тебе такой вот банальной эротической привлекательности». А Бог-то, дорогие мои, всё видит, всё замечает. Вот он и столкнул нас с ним нос к носу на одном, извините, лоне битвы:).
И вот однажды летним утром 2000-го года в квартире моей раздался телефонный звонок. Митя, а это был он, начал без обиняков: «Скворцов, а, Скворцов? Я смотрю, в лохмотьях ты не ходишь. Когда ты отдашь мне деньги?»
