То Тёмна звонила мне в четыре утра (в четыре десять, если помните, 22-го июня «начала-ась», как в песне поётся, война. О том, что началась она всё же именно в четыре десять, там, если помните, не поётся. Поётся, что «ровно в четыре часа». Песня есть песня. Слова оттуда не выкинешь. У креста четыре конца как раз. А у красной звезды их пять. А четыре десять — это как раз, с точки зрения нумерологии, пять:). Но тут нельзя забывать, что в основу расчётов времени положена шумеро-вавилонская шестиричная система, в которой четыре и один — это вряд ли то же самое, что пятёрка:) тех, кто считает десятками:). Но бог работает оптом) и говорила примерно следующее: «Я устала пить пиво с Таким-то (удивительным человеком:))! Пойдём погуляем!»
— Я не могу, к сожалению, поймать до тебя «тачку». — был вынужден говорить я.
— Я приеду сама. Через полчаса. — говорила Тёмна. (Когда мы будем старенькими нам будет нравиться это вспомнить. Извините за выражение:). Наше поколение — первое, для которого Время не существует. Это так, к Слову.) И я вставал, шёл чистить зубы, застилал кровать и выходил на улицу.
Как правило, Тёмна приезжала не одна (хоть и не всегда), а с тогдашней женой нашего тогдашнего басиста, которую тоже звали Тёмной, и которая тоже играла на бас-гитаре. Басист наш работал в охране таможенного терминала «Останкинский». Некоторое время там работал и я, но потом нас с Вовой, так звали басиста, «приняли» с героином, а поскольку завязка с этой работой принадлежала его маме, то мне пришлось уйти. Вова же до некоторых пор оставался. Охранникам там каждую смену выдавали по полтора литра азербайджанского, но хорошего:) коньяка в пластиковых бутылках из под лимонада, дабы нам было интересней держать в секрете тот факт, что в одном из ангаров хранятся не только турецкие джинсы.
Работал Вова сутки через трое, и раз в четверо суток его юная супруга оставалась одна в пустой квартире, что вызывало у неё, по молодости лет, панический ужас. К чему это я? Да к тому, что с этим коньяком в бутылках из-под кока-колы Тёмны обычно и приезжали.
Короче говоря, мало того, что 8-го марта 2000-го года я «развязал» со своим половым воздержанием (об этом позже) и вовсе не с Тёмной, так в конце мая, устав от всего этого безобразия и игры ещё в трёх коллективах, помимо своих «Грёбаных будней», я и вовсе полетел на неделю в Гренландию. Но об этом тоже, пожалуй что, позже. Скажу лишь, что ночь на 2-е июня 2000-го года была последней ночью моего там пребывания, а уже в ночь на 3-е я наконец переспал с Тёмной.
