- Ааа... - Протянул он. - Ты про это. Ну, было дело. Было...
- Было-было. - Хмуро поддакнул Дрольд. И, кинув быстрый взгляд на непривычно нешумного гнома, добавил:
- Рассказывай давай, раз начал. Думаю, от Илидиса не стоит это скрывать, а ему так это даже и на пользу будет.
- Не учи свинью грязь разводить... - огрызнулся Гримир. - Я тоже так думаю.
Он хмуро набил трубку и также хмуро ее раскурил, глядя куда-то в сторону. Пыхнув пару раз серым облачком, Гримир начал свой рассказ:
- Вообще-то, то, что я сейчас поведаю, является что-то вроде тайны и разглашению не очень-то... эээ... подлежит. Но, если уж начали, то, в самом деле - чего кокетку из себя строить? Да и времени ужо изрядно прошло.... Да и не питаю я к этим ухарям особо теплых чуйств...
Тут он вновь глубоко затянулся, чуть подождал и выдохнул очередное серое рванное облачко - никаких колец и изысканных сплетенных миражей. Продолжил:
- Из Наемных Рот сероплащники эти выбирают лучших... Ну или наиболее удачливых. В общем, тех, кто прошел всю погань войны - от начала... От начала, а конца этому не видать, пока живой. Под Хротбургом нас тогда с Торгвином и заприметили. Не сразу, конечно. Поначалу присматривались, принюхивались, а потом, где-то годика через три-четыре, когда мы с Торгвином ужо вместе промышляли, в Роте Ильмана, пригласили нас на задушевную беседу за кружечкой травяного настою....
Гримир вдруг скривился и даже сплюнул с досады - и не понять было, то ли это от морального неудовлетворения, то ли от того, что пришлось ему, превозмогая себя, глотать в тот злосчастный день горячий травяной отвар, а не единственно-нормальный напиток всех времен и народов.
- Мы тогда аккурат под Южгородом стояли, - вспоминал гном, периодически попыхивая трубкой, - что на юго-западной границе. Нашу полусотню отдыхать направили после месячного патрулирования, а я уже умудрился в ту пору десятником ходить. Ну расположились мы, значит, на постой и только-только второй кувшин начали, как забегает парнишка-посыльный и ну звать куда-то, да еще так настырно. В общем, поперлись мы - пять душ, куда звали. А там сидит такой цепкий ухарь, глаза - ну чисто сталь и сам весь словно из гранита, а уж сила в нем чувствовалась. Таких, ни запугать, ни сломать, сами кого хошш в каленую стружку свернут. Даже я оторопел. А он усадил нас и давай рассказывать про нашу жизнь, про наше прошлое, про наши подвиги и наши грешки. Бумажки показывал, где черным по белому всё расписано было. И так невзначай намекнул, что мы, мол, лучшие из лучших и как он нас всех тут уважает. Ну, так уважает, что аж веревочки на всех припас и воооон там колышки свежеструганные лежат.
